Полигоны смерти? Сделано в СССР (др. изд.)
Шрифт:
Безусловно, проект «полярного Гольфстрима» требует более детальной разработки уже на современной основе. Это сравнительно несложно сделать с помощью математических (компьютерных) моделей. Тем более что они созданы для тропосферы и Мирового океана.
Единственное серьезное препятствие на этом пути — интеллектуальные и нравственные качества правящих групп наиболее мощных мировых держав, разобщенность стран и народов. Остальное — дело техники и науки.
Глава 6
СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ ПЛЮС…
Я вижу
Я призываю к этим новым формам нашего горного хозяйства, в которых геолог должен быть геохимиком, геохимик — технологом, технолог — экономистом, а хозяйственник, опираясь на всех вместе, тем общественником, который ставит новое социалистическое хозяйство.
Электрификация
Известны слова В.И. Ленина: «Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны». Это образное выражение не претендует на полноту и точность в научном смысле. Строительство социализма не ограничилось одной лишь этой задачей. Добавились новые «плюсы»: индустриализация, химизация, мелиорация…
Надо сразу сказать, более или менее детальный разбор экологических обоснований и последствий таких проектов, сначала сравнительно небольших, затем все более крупных и, наконец, гигантских, занял бы слишком много места. Это — особая непростая тема. Сейчас мы затронем ее преимущественно с позиций политэкологии.
Надо лишь заметить, что термин «политэкология» не обязательно имеет негативный оттенок. Так уж получилось, что проблема охраны природы, острая практически для всех стран мира, была в перестройку использована в целях антисоветской пропаганды, снижения экономического потенциала и развала СССР.
В принципе любой проект использования природных ресурсов имеет несколько важных аспектов: научно-технический, экономический, демографический, политический, экологический… Невозможно, чтобы все они были реализованы в полной мере. Чем-то приходится поступиться, с некоторыми недоработками мириться, что-то оставлять не решенным. В любом деле важный фактор — время. Порой, скажем, в предвидении скорой войны, приходится отдавать приоритет политике.
План ГОЭЛРО, одобренный Лениным, стал первым шагом на пути электрификации. С экологических позиций он не имел больших изъянов. Гидроэнергетика считается наиболее «чистой». Хотя и в этом случае урон природе неизбежен: добыча строительного материала, изготовление бетона и оборудования, транспортировка, затопление территории водохранилищем… Но все это сравнительно небольшие потери при оптимальном выборе рек и участков, где возводятся плотины.
Ситуация осложнилась, когда перед Великой Отечественной войной началась тотальная индустриализация. В европейской части страны и на Урале, где были сконцентрированы основные производственные мощности, требовалось много энергии. Пришлось воздвигать плотины и создавать обширные водохранилища на крупнейших реках
После войны каскад волжских водохранилищ существенно изменил облик и гидрологический режим великой русской реки. А затем началось строительство ГЭС на великих сибирских реках. Вот что написали по этому поводу А.Л. Яншин и А.И. Мелуа:
«Когда и у кого родилось пристрастие к гигантомании, трудно сказать. Однако пагубность такого подхода в природопользовании особенно отчетливо видна на примере ГЭС. На Кольском полуострове 17 небольших электростанций стоят на маленьких реках, они незначительно нарушают своей работой окрестную природу, но удовлетворяют энергией регион и ближайших соседей.
А что сейчас творится с лесами в районах создания крупных водохранилищ? Затопляются большие участки леса. По мнению ведомственных чиновников, его вырубка принесет „копейки“ и к тому же отодвинет сроки ввода ГЭС на несколько лет, а раз так, то лес убирать не нужно. Поэтому и считалось (и считается) „экономичным“ оставлять лес под водой. Только при строительстве Богучанской ГЭС на Ангаре на корню перед затоплением оставили около 2 млн м3 древесины. Потом приходится расплачиваться за „экономию“: лес гниет, водоемы становятся непригодными для всего живого. Кому это выгодно?
Член-корреспондент АН СССР Г. Галазий перечисляет адреса экологических преступлений: „При строительстве Братской ГЭС затоплено 40 млн м3 древесины. Ими можно было покрыть все нужды строительства и в определенной мере заводов по ее переработке. Есть заливы на Братском море, в которые нельзя зайти катером, — торчат кругом верхушки деревьев. На Усть-Илимской ГЭС под водой оказалось 20 млн м3. На Енисее — все повторилось. Сколько лет прошло, и вновь знакомая картина. На этот раз на Вилюйской, Саяно-Шушенской ГЭС“.
Для очистки Братского моря и его берегов от упавших деревьев и топляка в Иркутской области созданы специальные производственные комплексы. Ясно, что извлекаемая ими древесина имеет худшее качество, чем та, которую привозят с лесоповала, поэтому руководство Братского лесопромышленного комплекса с неудовольствием принимает это сырье для переработки. Всего же на дне рек Восточной Сибири находится более 10 млн м3».
Что и говорить, потери огромные. В 1984 году мне довелось пролетать на вертолете над заполняемым Зейским водохранилищем. Диковато было видеть, как между торчащими из воды деревьями прорезает водную гладь катер. Безобразие, конечно.
Сама по себе реализация гигантских проектов для нашей гигантской страны, как мы уже говорили, предприятие нормальное. Скажем, строительство Братской ГЭС в сибирской глуши в то время многие считали именно проявлением глупой и вредной для страны гигантомании. Об этом так и говорили, как вспоминал С.Г. Кара-Мурза, его коллеги, молодые научные сотрудники. А в действительности Братская ГЭС дала дешевую электроэнергию, которая в большом количестве необходима для выплавки, в частности, алюминия. Кроме того, протянутая отсюда линия электропередач, включенная в единую энергосистему, позволяла распределять энергию по часовым поясам, снимая пиковые нагрузки.