Поликсена
Шрифт:
– Олег Денисович!
– весело позвала я.
Из- за картонки, временно заменяющей дверь, выглянула картинно-грязная физиономия. Олег Денисович мог бы каждый день умываться -что он и делает - благо за склепом есть небольшой рудник, а берегини его не трогают, но у бомжей тоже есть своя униформа, как у милиционеров или адвокатов.
– Ксюшенька!
– радостно воскликнул он, как только провел тщательный осмотр моего бренного тела. Нет, он меня конечно не раздевал, но я подозреваю, что у него есть способность видеть в рентгеновском диапазоне.
– Сколько
– Шесть месяцев, три недели, два дня и… - я взглянула на небо.
– Семь часов, сорок девять минут и пять секунд.
Да, именно тогда я и познакомилась с этим замечательным человеком. Помню в очередной раз решила вести здоровый образ жизни, начала с пробежек по утрам. Всегда людные тротуары меня не устраивали, а вот относительно тихое кладбище - самое то.
Так вот, бегу я, никого не трогаю болтаю о всяком разном со знатной боярыней, которую здесь похронили еще до возникновения кладбища, болтали вроде бы о способах охмурения мужчин… Это о своей смерти рассказывать нельзя, а вот о жизни можно. Вдруг я увидела как куча тряпья ранее спокойно валявшийся на дороге, шевельнулась. Сначала я подумала, что какой-нибудь молодой дух, их еще называют полтергейстами, развлекается. Но все оказалось гораздо прозаичней.
– Кто это?
– спросила я тогда боярыню.
– Это?
– она брезгливо посмотрела чуточку выше этой кучки.
– Это местный бродяга. Пьет какую-то гадость, премерзко сквернословит, кидается на нас с бутылкой…
– А давай я с ним поговорю?
– неожиданно для самой себя предложила я.
– Он же взрослый человек, должен же понимать, что так себя вести не хорошо.
– Попробуй, - она поджала губы.
– Но я бы на твоем месте на это не особенно бы рассчитывала. Чао!
С этими словами она исчезла в золотистом вихре. Боярыня очень любит всякие новые словечки и спецэфекты. Помнится до этого она исчезала в лунном луче.
Я присела на корточки перед этой кучей, стараясь особо сильно не приближаться, воняло от него…
– Добрый день! Как вы себя чувствуете?
– вежливо поздоровалась я.
Куча зашевелилась, откуда-то сбоку показалась испитая, побитая жизнью и кулаками физиономия. Несколько мгновений он озирался вокруг крайне испуганными глазами, а когда увидел меня, страх уступил место облегчению.
– Чувствую… - прохрипел он.
– Чувствую… Да-а-а, я себя чувствую… И даже ощущаю.
– Как ваз зовут?
– я решила, что нехорошо будет по-хамски учить вежливости.
– Мамаев Олег Денисович, - представился он.
– Кандидат медицинских наук в области педиатрии.
Мне вдруг стало очень грустно. Вот так вот, выучившись наукам, но не поняв простейших правил жизни, выходят советские ученые из лабораторий на улицу подышать свежим воздухом и… Ап! Ни воздуха нет, ни нормальной жизни.
– А меня Ксюшей, - ответила я.
– Вы здесь живете?
– Чур меня, чур!
– он чуть было не перекрестился. Вот до чего доводит ночь в полнолуние на кладбище… Даже самый отъявленный атеист, медик, вспомнил вдруг об высших силах.
– Век бы этого
– Так почему вы еще здесь?
– состроила удивленные глазки я.
– уходите отсюда.
– Не могу, - угрюмо произнес он.
– Конкуренты все нормальные места разобрали…
– Тогда оставайтесь здесь, - предложила я.
– Это плохое место, - он понизил голос до таинственного шепота.
– Тут призраки водятся.
– Ну, призраки, - я пожала плечами.
– Мертвые если, так не люди что ли?
Он побледнел.
– Знаете такое правило, 'как ты к ним, так и они к тебе'?
– продолжила я.
– Им же тоже обидно, что прише какой-то бродяга, пьет, а не делится, их не уважает, ругается по чем зря, ходит по их могилкам…
– А… А… А как делится-то?
– ухватился он за спасительное слово.
Я слегка подняла уголки губ к верху. Видать призраки его хорошо погоняли, раз он не требует доказательств их существования. Уже легче.
– Достаточно отлить чуть-чуть в отдельную посудинку. Все кладбище слетится нюхать!
Он побледнел еще сильнее. Мда… Зря я так…
– А хотите, я вас сама со всеми обитателями познакомлю?
– неожиданно для него предложила я.
Пару ударов сердца он сомневался, но потом улыбнулся:
– Была не была!
Я взяла его за руку (Вы что-то скажете о вони? Ну что Вы, мне приходилось брать в руки вещи гораздо противнее немытых рук) и повела знакомится. К утру стало довольно-таки облачно, и призраки еще могли пару часиков погулять.
Олег Денисович вдруг стал на удивление вежливым и главдух[2] даже пригласил его пожить в его склепе, с условием, что он не будет пускать туда всяких проходимцев, которые путают его последнее пристанище с туалетом. Несмотря на такие рекомендации Мамаев согласился. Все-таки там есть четыре стены и крыша над головой. Сейчас там очень чистенько и уютненько.
– Ты как всегда очень точна, - галантно произнес он.
– Что привело в нашу скромную обитель? Идешь собирать мандрагору? Или цветы папоротника?
Я покачала головой. Ни мандрагора, ни цветущий сорт папоротника в наших широтах не растет. В прошлый раз я собирала немного другие травки.
– Нет, - сказала я, немного помявшись добавила: - Меня из дому выгнали.
– За что?
– удивился он.
– Разве можно ребенка в ночь отправлять на произвол судьбы?
– Мама меня засекла за одним из экспериментов, - я очень натурально всхлипнула.
– Испугалась очень…
– Что ж ты так неосторожно!
– всплеснул руками Олег Денисович.
– Как теперь будешь?
– Да вот, ночку хотела у вас перекантоваться, а там глядишь и мамб остынет… Да и отчим приедет, успокоит ее.
Я специально назвала ее на французский манер. Она мне больше не мать! Она сама от меня отказалась, а я навязываться не намерена!
– Ну, проходи, коли серьезно, - он отодвинулся пропуская меня в склеп.
– Больно у тебя курточка тоненькая… Не замерзнешь?
– Нет, - ответила я честно.
– Я попросила ветер меня не морозить.