Полина; Подвенечное платье
Шрифт:
Расчет с Аспазией истощил ее последние средства, и, чтобы заплатить за издержки, связанные с похоронами маркизы, и исполнить свое намерение, надо было расстаться с платьем.
Она поспешила к одному купцу, приобретавшему ее рисунки, и показала это чудо труда и искусства. Взглянув на платье, этот человек сразу оценил его по достоинству, но объявил, что не в состоянии купить его. Он дал девушке адреса нескольких лучших магазинов.
В тот же день Цецилия ездила в эти места, но наряд никто не купил.
На следующий день похоронили
После похорон Цецилия опять поехала к некоторым состоятельным людям. Мы видели, как бедная девушка попала в дом к Фернанде и как принц, тронутый слезами Цецилии и вместе с тем желая угодить актрисе, купил это удивительное платье, заплатив деньги в тот же день.
Получив три тысячи франков, девушка призвала хозяина, рассчиталась с ним и объявила, что уезжает, но так и не сказала, куда именно.
На следующий день Цецилия действительно покинула дом. Первое время людей, знавших девушку, чрезвычайно занимал ее странный отъезд, и о нем много говорили. Но потом мало-помалу ее имя стало все реже звучать в разговорах, и вскоре о Цецилии вовсе забыли.
Глава Х
Заключение
Три месяца спустя после описанных нами событий красивый торговый бриг совершал свое плавание к Антильским островам, стараясь попасть в пассатные ветра, которые постоянно дуют в тропиках. Это был бриг «Аннабель», наш старый знакомый. Он покинул лондонский порт две недели назад и шел с грузом в Гваделупу. Когда было около пяти часов вечера, вахтенный матрос вдруг закричал:
– Земля!
Это магическое слово обычно производит сильное впечатление на путешественников и даже на самих моряков. Все пассажиры высыпали на палубу. В их числе была и молодая девушка лет девятнадцати или двадцати.
Она направилась к лоцману, который, заметив ее приближение, почтительно снял головной убор.
– Мне послышалось, что кричали «Земля!» – не так ли, Самуил? – обратилась к нему юная особа.
– Так точно! – ответил лоцман.
– Это остров?
– Азорские острова, если быть точным.
– Неужели? – прошептала молодая девушка, и грустная улыбка тронула ее уста.
Немного погодя, словно очнувшись от забытья, она снова обратилась к матросу:
– Ты должен показать мне, где бросили тело Генриха. Ты же не забыл еще своего обещания?
– Я помню о нем и сдержу слово.
– Далеко еще до этого места?
– Миль сорок.
– Так, значит, часа через четыре мы будем там?
– Надо полагать, что так. Наш корабль идет верным курсом и не собьется с пути.
– Ты хорошо запомнил это место?
– Как же не запомнить! Один остров словно завязан в узел с другим. Если ночь будет ясной, я узнаю это место.
– Хорошо, мой добрый Самуил, – сказала молодая девушка, – за полчаса до того, как мы будем на месте, ты позовешь
– Не беспокойтесь об этом, – ответил лоцман.
Молодая девушка поблагодарила Самуила, кивнув ему своей милой головкой, спустилась в каюту номер пять и заперлась там.
Через час позвонили к обеду: все пассажиры собрались в столовой, лишь Цецилия, а это была именно она, не пришла. Но, так как она часто не выходила к столу, ее отсутствия никто не заметил, кроме капитана. Он велел спросить девушку, не хочет ли она, чтобы обед принесли в ее каюту. Цецилия ответила, что не будет есть.
Ветер был попутным, и судно продолжало делать по десять узлов в час, быстро приближаясь к Азорским островам. На палубе было много пассажиров, наслаждавшихся свежестью вечернего воздуха и живописным архипелагом, лежавшим милях в четырех-пяти от курса корабля. Капитан Джон Дикенс и подшкипер Вильям Томсон мирно беседовали, прохаживаясь по палубе. Самуил о чем-то думал. Время от времени на него посматривали офицеры и наконец подошли к нему.
– Ведь это она? – обратился к Самуилу капитан.
– Вы хотите знать, та ли это девушка, о которой со мной всегда говорил Генрих? – уточнил лоцман.
– Да. Это та самая Цецилия?
– Да, это она, – подтвердил Самуил.
– Ну, видите, Вильям, – сказал капитан, – я угадал.
– Зачем же она едет в Гваделупу?
– Вы знаете, у Генриха там живет богатый дядя. Вероятно, она направляется к нему.
Между тем наступил вечер, и на палубу вынесли чай. Цецилия опять от всего отказалась.
В восемь часов совсем стемнело, а еще через час все разошлись по каютам. На палубе остались только лоцман и подшкипер. Бриг шел под большим парусом.
В половине девятого над Азорскими островами взошла луна. Ее мягкий свет был подобен свету северного солнца, едва пробивающегося сквозь облака. Острова ясно обозначались на горизонте.
Бриг приближался к месту, где выбросили тело Генриха. Самуил, верный своему обещанию, велел позвать Цецилию.
Девушка тотчас же вышла. Она сменила одежду, и на ней теперь было белое платье и вуаль, как у невесты.
Она присела на стул возле Самуила. Это белое платье, задумчивость девушки показались матросу несколько странными.
– Итак, это место близко, Самуил? – спросила Цецилия.
– Близко, – ответил Самуил, – через полчаса мы будем там.
– Ты не забыл его?
– О, не беспокойтесь об этом, я ручаюсь вам, что узнаю это место и без всяких капитанских приспособлений.
– Я никогда раньше тебя об этом не спрашивала, Самуил, но сегодня я хочу знать, как он умер.
– Зачем же говорить о том, что вас сильно огорчит?
– Мой добрый Самуил, скажи, что было бы, если бы твоя Женни умерла, и умерла далеко от тебя? Разве ты не захотел бы узнать, как это произошло? Неужели ты не был бы признателен тому, кто рассказал бы тебе о последних минутах ее жизни?