Политэкономия войны. Как Америка стала мировым лидером
Шрифт:
К этому времени долг Германии достиг почти 50 млрд. марок, включая «3 миллиарда марок американским банкам и держателям облигаций. Шахт сказал также, что с 1933 г. количество денежных знаков в обращении увеличилось на 50%»{1047}. В июне 1937 г. У. Додд приходил к выводу, что Гитлер хотел бы захватить Австрию, «немецкие диктаторы мечтают совершить аннексию без войны, поскольку они банкроты и испытывают большую нехватку продовольствия. В связи с засухой, длящейся уже три недели, урожай хлеба на половине территории Германии сократится, очевидно, процентов на тридцать»{1048}.
В октябре 1937 г. Гитлер заявлял: «Для решения германского вопроса (для Германии побудительным
По мнению У. Ширера «4 февраля 1938 г. является поворотным пунктом в истории третьего рейха, заметной вехой на пути к войне…»{1052}. К этому времени в отставку уже подали министр экономики Я. Шахт, министр иностранных дел Нейрат. Уволен военный министр и главнокомандующий вооруженными силами фельдмаршал Бломберг, покончил собой главнокомандующий сухопутными войсками генерал Фрич. Позже подал в отставку начальник генерального штаба сухопутных войск генерал Л. Бек, сбежал за границу Ф. Тиссен, удалился послом в Турцию вице-канцлер Ф. Папен и т.д. — они своими «благими пожеланиями» сделали свое дело и на данном этапе стали уже помехой на пути к войне.
На самом деле от Гитлера уже ничего не зависело. Абсолютно не имело значения, хотел Гитлер войны или нет, она была неизбежна. К этому времени Германия, по словам У. Ширера, стала банкротом{1053}. Гитлер не мог остановить производство вооружений или сократить армию, поскольку этот шаг немедленно выбросил бы на улицы миллионы безработных, что грозило уже не социальными волнениями, а кровавым хаосом. С другой стороны, у Гитлера уже не оставалось возможностей для финансирования военной промышленности и содержания армии. Я. Шахт выжал все ресурсы экономики и финансов Германии до конца. (По словам Ф. Тиссена, Шахт отобрал «у немецкого народа последние сбережения»{1054}). 13 декабря 1938 г. Й. Геббельс записывал в дневник: «финансовое положение рейха… катастрофическое. Мы должны искать новые пути. Дальше так не пойдет…»{1055}. В апреле 1939 г. Рузвельт заявит, что «для немцев отсрочка большой войны немыслима экономически»{1056}.
У Германии не оставалось других путей за исключением того, по которому двумя годами ранее шла Италия[111]. У Гитлера не было альтернатив либо война, либо революция, неизбежная интервенция Англии, Франции и Польши, и в итоге возвращение Германии к добисмарковской истории. Гитлер повторял путь, по которому четверть века назад шел и Вильгельм II, заявлявший в марте 1913 г.: «Я защищаю купца. Его враг — мой враг»{1057}. Веком раньше, по словам английского историка Дж. Сили, по тому же пути шла Англия:«закон который управлял историей Англии семнадцатого и восемнадцатого столетия, — закон тесной взаимосвязи между войной и торговлей. Ибо в продолжении этого периода торговля естественно ведет к войне, и война покровительствует торговле»{1058}. Эта мысль перекликалась с выводами Адама Смита: «Торговля, которая должна бы естественно служить связью дружбы и союза… сделалась самым обильным источником раздора и вражды»{1059}.
Блокирование международной торговли непроходимыми таможенными барьерами в совокупности с ростовщическими разоряющими страну долгами было ни чем иным, как тотальной экономической агрессией на полное уничтожение, делавшей Вторую мировую войну объективной и неизбежной. Не случайно в своей речи в годовщину «взятия власти» 30 января 1939
Принцип борьбы
Герберт Спенсер, последователь Чарльза Дарвина, ввел в обиход выражение «выживание наиболее приспособленных», отражавшее философию конкуренции, которая стала преобладающей установкой американцев того времени…
А. Гринспен, глава ФРС США {1061}
Ни один шельмец никогда не одерживал победу в войне, умирая за свое отечество. Он одерживал победу, заставляя другого беднягу умереть за свое отечество.
Дж. Паттон, американский генерал {1062}
В своей знаменитой речи б марта 1946 г. в Фултоне У. Черчилль заявит: «Никогда еще в истории не было войны, которую было бы легче предотвратить своевременными действиями, чем та, которая только что разорила огромные области земного шара. Ее, я убежден можно было предотвратить без единого выстрела…»{1063}. Почему же тогда эта война не была предотвращена?
Для европейцев очередная мировая война представляла смертельную угрозу. Она, как и 20 лет назад бросала их в бездну горя и страданий, причем реальной выгоды без риска быть уничтоженным не было видно ни для кого из них. В Советской России полным ходом шла индустриализация, война грозила не только похоронить все ее достижения, но и обернуться полным разорением и окончательным уничтожением страны. Большевики, может быть, и были мечтателями о светлом будущем, но не сумасшедшими. Несмотря на всю браваду Гитлера, мировая война и для него была скорее жестом отчаяния, чем до конца осознанным планом.
Единственной страной, для которой война в Европе была относительно безопасным делом, являлись Соединенные Штаты. Мало того новая война сулила Америке невиданные выгоды, многократно превосходившие все то, что она получила от Первой мировой. На этот раз война хоронила европейские колониальные империи, открывая неограниченные пути для торгово-экономической экспансии; война подрывала планы создания могущественного конкурента — Пан-Европы; война делала доллар единственной мировой валютой; война обрушивала золотой дождь на американский берег в один момент решая вопросы безработицы, экономический кризис мгновенно превращался в бурный экономический рост; и наконец, идеологические враги — большевики исчезали со сцены мировой истории. Вторая мировая война обещала принести Соединенным Штатам, почти даром, такие невероятные и баснословные дивиденды, которых невозможно было получить никаким другим путем. Могли ли в таком случае Соединенные Штаты безучастно наблюдать за событиями, происходившими по другую сторону океана?
Подобные попытки связать причины возникновения Второй мировой войны с деятельностью будущих победителей встречают вполне закономерное яростное сопротивление. Начиная, например, с заявления Ф. Папена, что за Вторую мировую войну: «вне всякого сомнения, ответственен (только) Гитлер»{1064}, или Ф. Тиссена: «Ответственность за развязывание войны несут нацистские лидеры… и только они»{1065}, или главного обвинителя от Великобритании X. Шоукросса на Нюрнбергском трибунале: «Доверчивые люди введенные в заблуждение фанатичными и бесчестными пропагандистами, приходят к убеждению, что это не они, а как раз их противники виноваты в действиях, которые они сами бы осудили»{1066}. И, кончая таким авторитетом, как И. Фест: «Ответ на вопрос, кто несет ответственность за развязывание Второй мировой войны, совершенно очевиден. Тем не менее, порой предпринимаются попытки при помощи надуманных схем представить его, как дискуссионную проблему. В этих случаях объективность суждений историка приносится в жертву апологетике или же склонности испытать остроту ума в обосновании невозможного»{1067}.