Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 2

Капченко Николай Иванович

Взяв на себя руководство расследованием, Сталин тем самым взял и ответственность за его полноту и качество, за подмену тут конституционных органов — и объективно получил все возможности завести его на ложный путь, если к тому были основания. Но были ли?

По существу вопрос прост и сложен: было ли убийство Кирова организовано по прямому и непосредственному указанию Сталина? Или же оно подготовлено по инициативе сталинского окружения, верно рассчитавшего, что рвение будет оценено? Или же оно — следствие каких-то иных обстоятельств?» [784] .

784

«Правда» 28 января 1991 г.

Сама постановка Яковлевым этих вопросов незримо содержит в себе и утвердительные ответы

на них, хотя он и подчеркивает многократно свою объективность, заинтересованность в раскрытии истины и, мол, высказывает лишь законные сомнения в обоснованности выводов комиссии. А надо сказать, что после XX съезда партии на протяжении ряда лет работала комиссия по расследованию этого дела. Сменялся состав этой комиссии, изменялись и окончательные выводы. Иными словами, результатам работ комиссии трудно доверять, поскольку они формулировались в зависимости от того, кто находился у власти, т. е. по определению не могли быть объективными и достоверными. Впрочем, надо сказать, и в той обстановке основное заключение, сделанное в результате проверки обстоятельств убийства С.М. Кирова, проведенной Прокуратурой СССР и КГБ СССР, сводился к выводу, что террористический акт был задуман и совершен одним Николаевым.

Как представляется жирную точку в расследовании всего этого дела поставила обстоятельная справка работников прокуратуры СССР и следственного отдела КГБ СССР по поводу записки А.Н. Яковлева «Некоторые соображения по итогам изучения обстоятельств убийства С.М. Кирова» от 14 июня 1990 г. В этой справке со всей скрупулезностью, на основе приведения конкретных документальных архивных данных и иных свидетельств, доказано следующее:

«Всесторонний и глубокий анализ всех документов и материалов дает основание к выводу — террористический акт в отношении С.М. Кирова 1 декабря 1934 года был подготовлен и осуществлен одним Николаевым. Руководствуясь устными указаниями И.В. Сталина о том, что убийство Кирова совершили зиновьевцы, сотрудники органов НКВД искусственно связали Николаева с бывшими участниками зиновьевской оппозиции Котолыновым, Румянцевым, Толмазовым и другими, сфальсифицировали первоначально уголовные дела т. н. «ленинградского» и «московского» центров, «ленинградской контрреволюционной группы Сафарова, Залуцкого и других», а впоследствии — «правотроцкистского блока», «объединенного» и «параллельного» центров и другие. По этим делам необоснованно была репрессирована большая группа ни в чем не повинных советских граждан, многие из которых подвергнуты расстрелу. Большинство из них реабилитированы» [785] .

785

Реабилитация: как это было. Середина 80-х годов — 1991. М. 2004. С. 460.

Каковы же были мотивы этого убийства, а, значит, какой характер имело само это убийство? Являлось ли оно актом политического террора, осуществленного в рамках заговора или же было совершено по каким-то другим мотивам? На этот счет также имеются различные версии. Основные из них выглядят следующим образом.

Первая версия утверждает, что Николаев действовал как одиночка, при этом большое значение имели личные мотивы. Органы НКВД и Сталин к убийству не причастны.

Вторая версия строится на том, что убийство совершено Николаевым — членом контрреволюционной организации, в состав которой входили бывшие участники зиновьевской оппозиции.

Третья версия исходит из того, что Николаев был лишь орудием в руках сотрудников НКВД, действовавших по указанию Сталина.

Вторая превратилась в таковую лишь после смерти Сталина. До этого она была не версией, а единственной и вполне доказанной юридически истиной. На ней мы остановимся чуть позже, поскольку это даст возможность раскрыть некоторые стороны политической деятельности Сталина того периода, в том числе и его взаимоотношения с органами государственной безопасности.

На третьей версии мы также остановимся позже, поскольку развенчание этой версии, как мне представляется, позволяет снять со Сталина груз обвинений в преступлении, к которому он никоим образом не был причастен. Как говорится, у него и без того много грехов на душе, чтобы вешать на него еще одно обвинение.

Начнем с первой по счету и, на мой взгляд, первой по достоверности и соответствию историческим фактам и обстоятельствам версии. Именно она является наиболее приемлемой и согласовывается со многими объективными данными и просто здравыми размышлениями. Согласно этой версии, Киров был убит Николаевым из чувства ревности. Сам Киров, как и некоторые советские «вожди» (Калинин, Енукидзе и некоторые другие), слыл в некотором смысле большевистским Дон Жуаном и отличался любвеобилием. Его жена болела и их брак носил по существу формальный характер. Он связался с женой Николаева Мильдой Драуле, что, естественно,

породило в ревнивом муже отнюдь не самые добрые чувства в отношении руководителя ленинградских большевиков. Сошлюсь на свидетельство такого компетентного человека, как П. Судоплатов — крупного работника НКВД и одного из главных организаторов будущего убийства Троцкого. Он дослужился до высоких должностей в органах госбезопасности, но после падения всесильного шефа МВД Л. Берия был арестован и осужден как его пособник. Долгое время просидел в заключении, но потом был освобожден и уже в 90-е годы выпустил очень интересную книгу своих воспоминаний. Так что о закулисных сторонах сталинского режима, в особенности о деятельности органов НКВД, был прекрасно осведомлен.

Как об очевидном факте он пишет о том, что убийство Кирова произошло на почве личной мести со стороны Николаева. Предоставим ему слово:

«Киров был убит Николаевым. Жена Николаева, Мильда Драуле, работала официанткой при секретариате Кирова в Смольном. Естественно, охрана пропускала Николаева в Смольный по партбилету. Кстати говоря, по партбилету можно было войти в любую партийную инстанцию, кроме ЦК ВКП(б). В Смольном, как и в других обкомах, не было системы спецпропусков для членов партии, и Николаеву требовалось только предъявить свой партбилет, чтобы попасть туда, куда был запрещен вход посторонним.

От своей жены, которая в 1933–1935 годах работала в НКВД в секретном политическом отделе, занимавшимся вопросами идеологии и культуры (ее группа, в частности, курировала Большой театр и Ленинградский театр оперы и балета, впоследствии театр им. С.М. Кирова), я узнал, что Сергей Миронович очень любил женщин, и у него было много любовниц как в Большом театре, так и в Ленинградском. (После убийства Кирова отдел НКВД подробно выяснял интимные отношения Сергея Мироновича с артистками). Мильда Драуле прислуживала на некоторых кировских вечеринках. Эта молодая привлекательная женщина также была одной из его «подружек». Ее муж Николаев отличался неуживчивым характером, вступал в споры с начальством и в результате был исключен из партии. Через свою жену он обратился к Кирову за помощью, и тот содействовал его восстановлению в партии и устройству на работу в райком. Мильда собиралась подать на развод, и ревнивый супруг убил «соперника»…» [786] .

786

Павел Судоплатов. Разведка и Кремль. М. 1996. С. 59–60.

Версию об убийстве на личной почве достаточно убедительно аргументирует А. Кирилина в своей книге о Кирове. Она приводит, в частности, мнение великого русского ученого физиолога академика И.П. Павлова. На очередной беседе со своими учениками и другими научными работниками в Физиологическом институте Академии наук он заявил: «…Газеты раздули убийство Кирова в политическое событие… Вероятно, ревность или личные взаимоотношения вызвали эту смерть» [787] .

787

Цит. по Алла Кирилина. Неизвестный Киров. С. 203.

Далее А. Кирилина цитирует одного из постоянных авторов «Социалистического вестника», сообщавшего из Москвы 9 декабря: «…Но толком никто ничего не знает. Даже видные коммунисты совершенно не осведомлены о том, что произошло собственно в Ленинграде, кто такой Николаев, каковы причины убийства, что означает новый припадок террористического бешенства. Поэтому все кругом полно шепотами и слухами — самыми противоположными и противоречивыми, но одинаково передаваемые, как полученные из самых достоверных источников… Отказываясь в этой громаде слухов разобраться, передам лишь, что удалось услышать самому… ленинградское убийство вовсе не носит политического характера, а произошло на романтической почве: Киров и Николаев не поделили между собой некой особы прекрасного пола» [788] .

788

Там же. С. 203.

О том, что слухи о мотивах личной мести, двигавших убийцей Кирова, имели тогда широкое распространение, красноречиво говорят факты исключения из партии тех, кто только осмеливался говорить об этом. Через сеть сексотов (т. е. секретных сотрудников — а попросту осведомителей НКВД) такие разговоры становились известны властям и те принимали соответствующие меры, в частности, исключение из партии. Ведь признать в качестве мотива убийства одного из руководителей партии то, что тот сожительствовал с чужой женой, — было невозможно по понятным причинам. Настолько банально и дискредитирующе все это выглядело.