Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 2
Шрифт:
Возможности маневров и возможности выбора и политического лавирования были весьма ограничены. По крайней мере они все лежали на поверхности. Даже такой антисталинист, как Д. Волкогонов, писал: «У СССР оказался весьма ограниченный выбор» [1072] . Конечно, задним числом можно строить различного рода спекулятивные предположения и проигрывать различные варианты тех или иных действий со стороны Советского Союза. В области политической фантазии такие версии вполне возможны. Но в сфере реальной политики, когда время измерялось не годами, а месяцами, и порой даже днями, приходилось принимать радикальные решения, исходя не из благих пожеланий или намерений, а из условий суровой реальности.
1072
Дмитрий Волкогонов. Сталин. Политический портрет. Книга 2. С. 23.
А реальности, если вещи назвать своими именами, были таковы. С одной стороны, нашей стране угрожала
В контексте освещения мотивов, лежавших в основе советской внешней политики в тот период, едва ли уместно обойти молчанием позицию Троцкого. И не потому что его позиция имела какое-либо реальное значение, а потому что она еще раз убедительно продемонстрировала все убожество и несостоятельность как его оценок, так и его расчетов, связанных с анализом международной ситуации. В середине 1938 года Троцкий, ведя свою пропагандистскую кампанию, обвинял Сталина в том, что он плетется в хвосте западноевропейских и американских империалистов. Вот что он писал: «Международная политика Сталина, основанная на угнетении народов СССР, в общем и целом совпадает или стремится совпасть с политикой демократических империалистов. Сталин ищет сближения с нынешними правительствами Франции, Великобритании и Соединенных Штатов. В этих целях он превратил соответственные секции Коминтерна в социал-империалистические партии. Сталин стремится доказать правящим классам наиболее могущественных стран, что он не угрожает их империалистическим интересам. Сталин может проводить подобную политику, только жертвуя интересами мирового рабочего класса и всех колониальных и полуколониальных народов. Недопустимо себя обманывать условными фразами и остатками старых революционных лозунгов. Сталин поддерживает в колониальных и полуколониальных странах «революционную» и «национальную» политику ровно в тех пределах, чтоб испугать заинтересованную империалистическую страну и показать ей высокую ценность своей дружбы» [1073] .
1073
Л.Д. Троцкий. Архив в 9-ти томах. Редактор-составитель Ю.Г. Фельштинский. (Электронный вариант). Т. 9.
Нет смысла опровергать столь примитивную мотивацию и не менее примитивную аргументацию Троцкого. Судя по его логике, Советскому Союзу в тот период надлежало вести линию не на поиски условий для создания системы коллективного отпора потенциальным агрессорам, а всячески обострять отношения с ведущими западными державами, что в той обстановке было только на руку Гитлеру. Когда же Сталин на съезде партии в марте 1939 года сформулировал главные направления советской внешней политики, из которых явствовало, что СССР выступает за укрепление деловых связей со всеми странами, поскольку эти страны будут держаться таких же отношений с Советским Союзом, поскольку они не попытаются нарушить интересы нашей страны, Троцкий завопил о том, что это означает «предложение руки и сердца Гитлеру». Видите ли, Троцкому не нравилась ни линия на поиски взаимовыгодных отношений СССР с западными демократиями, ни линия на развитие отношений СССР с соседними странами, в том числе и с Германией, на условиях, о которых только что говорилось выше. Естественно и правомерно сделать вывод, что сам Троцкий выступал с позиций международного провокатора, поскольку проповедовавшаяся им идея подталкивания мировой революции была не чем иным, как провоцированием войны. Причем горючим материалом для разжигания пожара такой, с позволения сказать, революции, должны были стать народные массы Советского Союза. Принимая во внимание сказанное, не удивительно, что все троцкистские призывы повисали в воздухе и не находили никакого отклика среди трудящихся масс во всем мире. Именно этим и объясняется печальная судьба, постигшая организованный троцкистами так называемый Четвертый интернационал — этот политический выкидыш обанкротившегося лидера троцкизма.
В исторической науке бытуют различные точки зрения относительно того, как доклад Сталина повлиял на дальнейшее развитие отношений между Советским Союзом и Германией. Одна точка зрения исходит из того, что якобы в этом докладе был дан явный сигнал Гитлеру о готовности СССР искать и найти почву для дальнейшего соглашения с Берлином. В подтверждение такого утверждения приводятся некоторые факты, в частности, то, что новый министр иностранных дел СССР Молотов после подписания пакта от 23 августа 1939 г. якобы поднял бокал за Сталина, отметив, что именно Сталин своей речью в марте сего года, хорошо понятой в Германии, вызвал коренной поворот в отношениях между двумя странами [1074] .
1074
См. Советско-нацистские отношения. 1939 – 1941. Документы. Париж – Нью-Йорк. 1983. С. 84.
Конечно, по прошествии
Сошлюсь на свидетельство немецкой исследовательницы данной проблемы, которая, в частности, писала: «Итоги XVIII съезда партии ни в Москве, ни за рубежом поначалу не были восприняты как сенсация, возвещающая о радикальных переменах в советской внешней политике, особенно в отношении Германии. В своем заключительном отчете о XVIII съезде партии, который Шуленбург (посол Германии в Москве — Н.К.) подписал 3 апреля, германское посольство в Москве не вышло за рамки обычных оценок. Так, после детального и в высшей степени профессионального анализа обсуждавшихся на съезде вопросов и обобщения принятых на нем решений, констатировалось, что «XVIII съезд партии не преподнес никакой сенсации, не выработал ни одной новой директивы и не решил ничего принципиально нового. Основные темы, занимавшие съезд («успехи» советской экономики, уничтожение «врагов народа», повышение боевой готовности в отношении внешних врагов, «политическое и моральное единство советского народа» и необходимость улучшения партийно-политического воспитания масс), обсуждаются советской печатью и отражаются в речах руководящих партийных и правительственных функционеров уже в течение ряда лет» [1075] .
1075
Ингеборг Фляйшхауэр. Пакт Гитлер, Сталин и инициативы германской дипломатии. 1938–1939. М. 1991. С. 99–100.
Здесь едва ли уместно вдаваться во все детали данной проблемы, поскольку это грозило бы завести в настоящие исторические дебри. Да и в конце концов право на существование имеют различные версии. Мне бы хотелось в заключение подчеркнуть не те или иные детали, а факты фундаментального значения. Западные державы в канун второй мировой войны не сыграли роль активной силы, противостоящей агрессии фашистских и милитаристских государств. Они варили свою политическую кашу, но просчитались. Таковы факты, если их освободить от всякой пропагандистской шелухи. И политика нашей страны должна была базироваться на объективном учете именно этих фактов, а не на прекраснодушных заверениях западноевропейских государственных и политических деятелей, которые говорили одно, а делали другое. Если быть объективным, то нужно со всей прямотой признать, что ситуация, сложившаяся в канун второй мировой войны, была более чем уникальна и не имела аналогов в мировой истории. В такой обстановке твердо и последовательно осуществлять отвечающий реальностям исторической эпохи внешнеполитический курс было делом чрезвычайно трудным и сложным. И Сталин оказался на высоте своего исторического призвания, проведя наш государственный корабль между Сциллой и Харибдой.
4. Консолидация советского общества
Проблемы международных отношений и внешней политики в общей сумме проблем, обсуждавшихся на XVIII съезде партии, вроде бы и занимали не самое главное место. Однако по своему реальному значению они имели решающее, первостепенное значение. Вся мировая атмосфера как бы дышала предвоенной грозой, в любой момент могла разразиться катастрофа невиданных до селе масштабов. Естественно поэтому, что и внутренние, в том числе и внутрипартийные вопросы, рассматривались и обсуждались под этим углом зрения. Не стану обременять читателя цифрами и данными, свидетельствовавшими о бурном развитии всех сторон экономической, социально-политической и культурной жизни страны. Ограничусь освещением тех аспектов, которые оказались в центре вынимания доклада Сталина. Они рисуют хотя и не полную, но в целом достаточно емкую картину того, что представляла собой страна в этот сложный период ее истории.
Вождь счел необходимым подчеркнуть, что наиболее важным результатом в области развития народного хозяйства за минувшие годы нужно признать завершение реконструкции промышленности и земледелия на основе новой, современной техники. Он отметил, что у нас нет уже больше, или почти нет больше, старых заводов с их отсталой техникой и старых крестьянских хозяйств с их допотопным оборудованием. Основу нашей промышленности и земледелия составляет теперь новая, современная техника. Можно сказать без преувеличения, что с точки зрения техники производства, с точки зрения насыщенности промышленности и земледелия новой техникой наша страна является наиболее передовой в сравнении с любой другой страной, где старое оборудование висит на ногах у производства и тормозит дело внедрения новой техники [1076] .
1076
И.В. Сталин. Вопросы ленинизма. С. 577.