Политические тайны Второй мировой
Шрифт:
— на центральном участке, в Белоруссии — значительное превосходство немецких сил;
— на южном участке, в Украине — превосходство русских сил.
На всем фронте противостоящие вооруженные силы были примерно одинаковые по численности, но по качеству вооружений немецкие войска оценивались значительно выше. Особенно большое значение немцы придавали превосходству своих танковых войск и авиации.
Внезапность, превосходство численное и, прежде всего, качественное, по глубокому убеждению Гитлера и высшего германского командования, должны были обеспечить уничтожение советских вооруженных сил, сосредоточенных в западных приграничных округах, одним ударом, проведенным испытанным и проверенным методом «молниеносной операции», подобно осуществленным в 1939 году в Польше и в 1940 году во Франции. Предвоенные приготовления свидетельствуют, что немцы не ожидали со стороны советских вооруженных сил сколь-нибудь серьезного сопротивления, не готовили командующих и штабы к контрманеврам и контрударам, к ожесточенным сражениям ни в приграничной полосе, ни в глубине СССР. На это также указывают и запланированные немцами размах действий их танковых групп, которые должны были произвести вторжение на Украине на глубину в 500 км до Киева, а севернее Полесья на глубину в 700 км до Смоленска. Но и после этого успеха танковые
Для нанесения первого сокрушительного удара германское командование сосредоточило очень крупные силы, что обеспечило ему превосходство над нашими войсками по личному составу в 1,8 раза, по средним и тяжелым танкам — в 1,5 раза, по боевым самолетам новых типов — в 3,2 раза, орудиям и минометам — в 1,25 раза. На направлениях главных ударов превосходство врага было значительно больше [217] . Несмотря на это, общее количество сосредоточенных немецким командованием сил для достижения цели молниеносной кампании было недостаточно, учитывая то обстоятельство, что по мере продвижения немецких войск на восток, шло расширение фронта, а территории, которыми они собирались завладеть, лежали на тысячекилометровых расстояниях, которые и без боя трудно было пройти из-за бездорожья. Совсем была сброшена со счетов возможность отчаянного русского сопротивления против иноземных захватчиков, так поразившая Наполеона и совершенно не учтенная Гитлером и его генералами. Этих сил не хватило даже для достижения целей первого этапа плана «Барбаросса», не говоря уже обо всей кампании. Таков был первый просчет гитлеровского командования, являвшийся ярким показателем авантюристичности немецко-фашистской стратегии.
217
Военно-исторический журнал, № 11, 1968, с. 39.
Второй просчет гитлеровских стратегов состоял в том, что против наиболее крупной группировки советских войск, находившейся на Украине, должна была наступать недостаточно сильная группа армий «Юг». И хотя в ней числилось на 12,5 дивизии больше, чем в группе армий «Центр», но полоса наступления ее была в два раза шире, и в ее состав входило 17,5 румынских дивизий, имевших невысокую боеспособность, а, кроме того, количество танковых и моторизованных дивизий в группе армий «Юг» было вдвое меньше, чем в войсках, действовавших севернее Припяти.
В резерв главного командования сухопутных войск вермахта выделялось одно армейское, пять корпусных управлений, 21 пехотная, 2 танковые и 1 моторизованная дивизии. Они предназначались, главным образом, для усиления групп армий «Центр» и «Юг» по мере расширения фронта их наступления. Этого резерва было явно недостаточно, учитывая действительную, а не мнимую силу Красной Армии.
Еще хуже обстояло дело с резервами в группах армий. Наиболее сильные из них — группы армий «Центр» и «Юг» — имели в резерве соответственно 2 и 4,7 процента сил, а группа армий «Север» — около 10 процентов. Таких резервов было явно недостаточно даже для поддержания нужной плотности при расширении полос наступления, не говоря уже о невозможности решения ими каких-либо неожиданно возникших оперативных задач.
Но главный просчет гитлеровского командования в большой стратегии заключался в недооценке ими такого важного элемента обстановки, как пространство, с которым неразрывно связан основной фактор «молниеносной» войны — время. По сравнению с западноевропейскими государствами, где до этого вермахту приходилось вести военные действия, территория европейской части Советского Союза была огромна. Она имела иное развитие дорожной сети и другие климатические условия. Большие пространства позволяли Красной Армии применять подвижную оборону, сохранять силы и выигрывать время. Более чем 5,5-миллионная немецкая армия была густо насыщена боевой техникой и, ведя беспрерывные боевые действия с русскими войсками, она требовала огромного количества боеприпасов, горючего, продовольствия и других средств снабжения. Уже в сражении под Смоленском группе армий «Центр» не хватало боеприпасов, в битве под Москвой — горючего, и вся немецкая армия и их сателлиты не была подготовлены к русской зиме.
Коммуникации, растянувшиеся более чем на тысячу километров, должны были явиться и явились одним из узких мест снабжения гитлеровской армии. Железные дороги надо было перешивать на европейскую колею, на что требовалось немало времени и сил, а подвоз автотранспортом на громадных просторах был связан с огромным расходом горючего и во многом зависел от условий погоды. Нельзя сказать, что немецкие стратеги не учитывали предстоящие трудности снабжения своих войск Именно поэтому планом «Барбаросса» предусматривалось на первом этапе силами групп армий «Север» и «Центр» в течение одного месяца овладеть Прибалтикой, Ленинградом, уничтожить Балтийский флот и лишить его баз, после чего перенести большую часть снабжения этих групп армий на морские коммуникации через порты Балтики и Финского залива. На южном крыле советско-германского фронта также планировалось быстро уничтожить Черноморский флот и обеспечить снабжение группы армий «Юг» с помощью морских коммуникаций. Таким образом, и решение проблем снабжения было тесно связано с успехом первоначальных операций.
Задолго до нападения на Советский Союз немецко-фашистское командование усиленно вело дезинформационные мероприятия, целью которых было всячески замаскировать и оправдать начавшуюся после поражения Франции переброску соединений и штабов оперативных объединений на территорию Восточной Пруссии и оккупированной Польши — к границам СССР, и тем самым создать у советского руководства неясность относительно намерений Германии. Сразу же после победы над Францией были широко распространены сообщения в печати и слухи о том, что штаб немецкой группы армий «Б» и штабы трех полевых армий и около 30 дивизий перебрасываются на территорию Польши с целью рассредоточения сил, сконцентрированных во Франции, и усиления обороны почти совершенно неприкрытой восточной границы, хотя, как известно, немцам
218
Военно-исторический журнал, № 3, 1962, с. 41–42.
219
Там же, № 3, 1962, с. 42.
Вермахт перед нападением на Советский Союз все время увеличивал количество дивизий, особенно танковых и моторизованных. «У нас, — констатировал генерал Гальдер, — 33 подвижных соединения; моторизованы артиллерия, инженерные войска, связь и т. п.» [220] Военно-экономический потенциал пополнялся огромными трофеями вооружения, боевой техники и транспорта.
Более 8 млн. человек до конца мая 1941 года были призваны в вермахт, и Германия располагала к этому времени самой большой армией в мире. Это сразу сказалось на экономике Третьего рейха. Все больше давал о себе знать недостаток рабочей силы, особенно в угольной и металлообрабатывающей промышленности. Гитлеровское правительство совместно с монополиями пыталось восполнить недостаток рабочей силы, но все их усилия оказались тщетны. Законом от 4 сентября 1939 г. об организации военной экономики отменялись отпуска и положения об ограничении рабочего времени. Предприниматели могли увеличивать рабочий день до 10 часов, а фактически он часто продолжался по 11–12 часов. Уже с сентября запрещалось повышать зарплату и выплату доплат за ночную работу и работу в праздничные дни. Распоряжением от 29 сентября 1939 г. была введена трудовая повинность для незамужних женщин в возрасте 17–25 лет. В конце 1940 г. гитлеровское правительство обязало женщин-домохозяек работать на предприятиях. На работу в промышленность были направлены многие немцы пенсионного возраста. Гитлеровцы также пытались восполнить недостаток рабочей силы посредством насильственного ввоза рабочих из оккупированных стран и военнопленных. Если в 1940 г. в Германии находилось 1,2 млн. иностранных рабочих, то в 1941 г. их было свыше 3 млн. человек. [221]
220
Ф.Гальдер. Военный дневник. Т. 2. М, 1969, с. 337.
221
И.М. Файнгар. Очерк развития германского монополистического капитала. М., 1958, с. 417.
С оккупацией Польши, Франции и других европейских стран и вывозом продовольственных ресурсов этих стран положение с продовольствием в Германии несколько улучшилось. Так, только в течение 1940 г. из Польши было вывезено 3 млн. зерна и 4,3 млн. картофеля. Однако накануне нападения на СССР, в мае-июне 1941 г., наблюдалось дальнейшее ухудшение продовольственного обеспечения населения. С июня месяца был сокращен рацион мяса на 100 граммов в неделю (с 500 до 400 граммов). В 1941 г. возросла квартирная плата, увеличились всевозможные сборы с населения: на «зимнюю помощь», в «фонд нацистской партии», в «фронд Гитлера», муниципальный налог, взносы на социальное страхование, на трудовой фронт, церковный сбор. Широкое распространение получили эрзац-товары. И все же немцам внушалась, что предстоящая война с противниками Третьего рейха, к которым относились в первую очередь Англия и Советская Россия, принесет Германии большие блага для всего немецкого народа.
Перед нападением на СССР фашистская пресса подняла шумиху о том, что в Германии нет больше политических партий, нет классов и классовой борьбы, нет революционеров, а есть единый немецкий народ, который добивается победы над врагом. Руководитель фашистского «трудового фронта» Лей заявлял, что впервые в истории «война ведется за интересы рабочих». [222]
Подготовка к войне с Советским Союзом шла с колоссальным напряжением и общий тон в нем задавали генералы — выходцы из прусского юнкерства. В основе предстоящего авантюрного плана «молниеносной победы» лежали те же прусские устремления к переделу мира, неудавшегося во время Первой мировой войны под знаменами кайзера Вильгельма П. Та же прусская каста, ядро которой составляли второй человек в Третьем рейхе Герман Геринг и видные представители фашистского генералитета фельдмаршалы Вернер фон Бломберг, Вильгельм Кейтель, Вальтер фон Браухич, Федор фон Бок, Вильгельм фон Лееб, Герд фон Рундштедт и многие другие генералы и офицеры вермахта, связавшие свою судьбу с Гитлером, снова вознамерилась на новом историческом отрезке времени переписать историю на прусский лад. Все они были участниками Первой мировой войны и вынесли из нее убеждение, что Советский Союз, как преемник царской России, представляет слабое государственное образование, неспособное себя защитить, как это было в правление Николая П. Именно эти благие и совершенно обманчивые видения молодости прусских офицеров, ставших видными деятелями Третьего рейха, о слабости русского государства, толкали их на войну с Советской Россией, которую они надеялись завершить за несколько недель. Ничто их не переубеждало, в том числе и то, что при новой власти в Советском Союзе за двенадцать лет осуществлена индустриализация страны и она, в отличие от царской России, тащившейся в хвосте мирового технического прогресса, создала передовую и вторую по мощности в мире промышленность, которая могла удовлетворить все потребности армии и флота для ведения большой войны. Не останавливали Гитлера и его ближайших советников и предостережения германского посла в Москве графа Шуленбурга и военного атташе генерала Кестринга, возражавших против ошибочного представления, что в случае войны СССР распадется.
222
Вопросы истории, № 1,1966, с. 66.