Политика США на Ближнем Востоке в 1958–1975 гг.

Белоусова Ксения Андреевна

Внимание США к Ближневосточному региону закономерно. Сам ближневосточный регион приобретает все большее значение в современном мире. В частности, постоянные войны, угроза исламского фундаментализма, сохраняющаяся важность района как нефтеносного, неослабевающее напряжение между Израилем и арабами, международный терроризм, высокая вероятность конфликтов и возможная их интернационализация, и как следствие этого – постоянное внимание Соединенных Штатов к этому региону.

Углеводородные ресурсы мира не только конечны, но и весьма ограничены. Разведанных запасов нефти в мире в размере 1208,2 млрд баррелей хватает на 41 год. Запасы природного газа составляют 181,36 трлн м³, которых хватает на 65 лет. При этом наблюдается рост потребления: в 2005 г. потребление нефти выросло на 1,3 % (для сравнения в 2004 г. – на 3,6 %), или на 1 млн баррелей в день; потребление

газа – на 2,3 %, или на 55 млрд м³¹⁸. На альтернативные источники нефти и газа пока не приходится рассчитывать, поэтому, по всей видимости, первая половина XXI в. будет ориентирована на традиционные источники энергоснабжения. Однако если энергетический голод прогнозируется через полсотни лет, то политическая ситуация, связанная с энергоснабжением, зависит от Ближнего Востока. Ближний Восток является помимо всего прочего и важнейшим коммуникационным пространством, особенно касательно нефтеэкспорта. В октября 2003 г. в американском фонде «Наследие» состоялась конференция, приуроченная к 30-летию введения нефтяного эмбарго арабскими странами в 1973 г. Принявшие в ней участие ведущие эксперты по Ближнему Востоку сошлись во мнении, что зависимость США от нефтяных поставок из этого региона возрастает. В частности, отмечалось, что если в 1972 г. США импортировали 28 % нефти, то в 2003 г. – уже 55 %, а к 2020 г. эта зависимость может вырасти до 70 %. Причем к 2025 г. ближневосточная нефть составит 50 % от общего количества импорта. Факт, что 74,8 % мировых нефтяных запасов находятся в мусульманских странах, несет большую угрозу для США¹⁹. Одновременно собственное производство нефти в США падает с 8,3 млн баррелей ежедневно в 1995 г. до 6,8 млн баррелей в 2005 г., а ежедневное потребление растет с 17,7 до 20, 6 млн баррелей за тот же период²⁰.

И дело не только в неуемном потреблении американцами нефти и других природных ресурсов, но и вообще любых ресурсов!

На Ближнем Востоке вместе с Прикаспием сосредоточено около 64 % разведанных мировых запасов нефти. Нефтяной фактор в последние годы явился решающим в политике США в регионе Ближнего и Среднего Востока. Завуалированный войной с терроризмом и борьбой с распространением ОМУ, он толкнул США на вторжение в Ирак и вызвал напряжение отношений с Ираном. Американцы официально не очень пытаются отрицать связь своего вторжения в Ирак с нефтяным вопросом, однако нигде нет данных, сколько же нефти они выкачали за это время из Ирака.

Политика США на Ближнем Востоке в последние годы вызвала остро негативную реакцию в регионе. 90 % иорданцев, 87 % марокканцев, 83 % египтян, 82 % жителей Саудовской Аравии и 68 % ливанцев заявили, что отрицательно относятся к Америке²¹.

Такое отрицательное отношение, которое еще более обострилось в настоящее время, объяснимо. Вмешательство в дела Ливии привело к раздроблению страны на три части и к абсолютно непрогнозируемой ситуации в стране даже на отдаленное будущее. Характерно, что американский президент осудил показ мученической смерти М. Каддафи в интернет-сетях, но ни словом не осудил сам факт насилия. Не вызывает сомнений, что американцы спровоцировали так называемую «арабскую весну», последствия которой «разгребает» Европа. Действия США вызвали возрождение, появление и активизацию многочисленных фундаменталистских организаций, которые представляют угрозу не США, благодаря их географическому положению, а Старому Свету и России. На всем этом «страшненьком» фоне арабо-израильский конфликт, который является главным камнем преткновения на Ближнем Востоке, отошел на периферийный план. И это тоже не случайно. После 1975 г. окончательно США стали единственными вершителями судеб этого конфликта. А поскольку он до сих пор не разрешен, то им выгодно оставлять его в тени других, более существенных для Европы, но, разумеется, не для Ближнего Востока.

Не вызывает сомнений, что сегодняшняя политика США в регионе БСВ явилась следствием той политики, которую США вели на протяжении долгих лет. Наименее изученным является период с 1958 г. по 1967 г., то есть между Суэцким кризисом, провозглашением доктрины Эйзенхауэра и, как следствие, вторжением американских войск в Ливан и третьей арабо-израильской войной. Этот период характеризуется участием США в развитии иракской революции, попытками проникновения в страны Магриба, усилением влияния в Персидском заливе. В этот же период США начали использовать «исламский фактор» в целях укрепления своего влияния на Ближнем Востоке. Третья арабо-израильская («шестидневная») война 1967 г. явилась переломной для стран региона.

Автор попыталась раскрыть роль США в обострении отношений на Ближнем Востоке накануне этой войны, а также «невидимое» участие США в самой войне. Период между третьей и четвертой арабо-израильскими войнами, богатый событиями внутри региона, интересен дискуссиями в американских политических кругах о дальнейшей политике США в регионе. В это же время американцы стали отходить от идеи всеобъемлющего урегулирования, сделав упор на двусторонние переговоры. Четвертая арабо-израильская война 1973 г. окончательно определила позицию США в деле урегулирования конфликта.

Глава 1

Политика США на Ближнем Востоке в 1958–1967 гг. Иракская революция. Политика США в странах Магриба и усиление их влияния в Персидском заливе. Ближний Восток накануне шестидневной войны 1967 г.

Период с 1958 г. по 1967 г. является наименее изученным с точки зрения комплексного подхода в исследовании политики США в регионе Ближнего Востока. Этот период явился временем относительного спокойствия в отношении арабо-израильского конфликта. Однако неурегулированность отношений между Израилем и арабскими странами наложила отпечаток на весь политический климат в регионе БСВ. С середины 1960-х гг. кризисные явления в арабо-израильском противостоянии становятся все более очевидными.

Наиболее любопытным для историка фактом этого периода является невмешательство США в иракскую революцию, хотя нужно отметить, что внимание США к Ираку и до революции было весьма умеренным.

Как считает американский историк Б. Рубин, до революции 1958 г. на ирако-американские отношения влияли два фактора: палестинский вопрос и проблема создания новой системы региональной безопасности. Американо-иракские противоречия по первому вопросу не ликвидировали полностью зарождавшееся сотрудничество между двумя странами, но заложили основу для напряженности, трений и разногласий, которые стали доминирующей чертой американо-иракских отношений в течение нескольких десятилетий в будущем²².

Только с конца 1957 г. американское военное командование стало проявлять интерес к возможностям строительства в Ираке площадок для запуска ракет. Со своей стороны Ирак благосклонно отнесся к перемене «покровителя». Сирийская газета «Ан-Наср» отмечала: «В правительственные учреждения назначаются вместо английских сторонников американские. В генштабе проанглийски настроенные офицеры заменяются сторонниками ирако-американского сближения»²³.

Видимо, недостаточное внимание США к Ираку объяснялось целым рядом факторов: более значимой ролью Сирии, шатким положением дел в Иордании и Ливане, стабильным положением внутри самого Ирака, где твердые проанглийские позиции Нури Саида не вызывали сомнений, необходимостью бороться с панарабским национализмом и пр.

Вашингтон довольно быстро признал режим Касема, вполне возможно опасаясь, что непризнание могло подтолкнуть Ирак на объединение с Насером.

Революция 14 июля 1958 г. в Ираке кардинально поменяла ситуацию на Ближнем Востоке. Иракский режим долго служил символом западной ориентации и моделью «умеренности» в бурном регионе Ближнего Востока. Таким образом, его падение вызвало страх всех «умеренных» правительств, в особенности Иордании, Саудовской Аравии и Ливана. Ирак повернулся в сторону Советского Союза. В конце 1958 г. между двумя странами было подписано первое соглашение о торговле и военной помощи.

Сразу после революции в Ираке в действиях США стала прослеживаться новая тактика, которая может быть охарактеризована как заигрывание. Свидетельством этого являются признание Ирака как США, так и странами Багдадского пакта, а также поездка Мэрфи в Багдад.

Таким образом, после Суэцкого кризиса противоречия между прозападными, традиционными, силами и прогрессивными, нейтральными, силами переросли в острый конфликт. Растущий вызов прогрессивных сил мог быть уравновешен только с западной поддержкой, авангардом которой были Соединенные Штаты.

В конечном счете США боролись за укрепление своих позиций в стратегически важном регионе, пытаясь обеспечить себе массовую базу и не допустить увеличения числа радикальных, «революционных» режимов как следствие усиления позиций СССР в регионе. Политика США на Ближнем Востоке, и в частности в Ираке, находилась в тесной координации с советско-американским противостоянием, и поддержка того или иного государства в регионе определялась степенью его антикоммунистической направленности.

Можно предположить, что невмешательство США во внутренние дела Ирака в 1958 г. было прямым следствием того же противостояния и предвидением реакции СССР на подобную акцию.