Полк принимает бой
Шрифт:
Чувствую, что сейчас мое место именно там. Вместе с начальником разведки С. Г. Воронцовым и ординарцем Иваном Смирновым бегу в батальон. Вернее, "бегу" - это не то слово. Мы то и дело припадаем к земле, ведем огонь из автоматов по наседающим гитлеровцам, снова бежим.
С трудом добираемся до батальона. Вижу: посветлели у бойцов лица. Как же, ведь даже командир полка с ними рядом! Значит, будет порядок.
Кстати, почти одновременно с нами сюда же подошли и несколько танков из 115-й бригады. Видимо, распорядился комдив. Вовремя! Гитлеровцы начинают пятиться. Потом бегут. И вдруг...
Даже
И уже за кадрами памяти - медсанбат, самолет У-2, госпиталь в Россоши, операционный стол...
Был без сознания несколько дней. А когда очнулся, то вначале подумал, что я не в госпитале, а в своем родном полку. Рядом Жидиков, Стариченко, Шкилев, Аристов. А вскоре в госпиталь привезли и моего спасителя Воронкова. Он-то и сообщил нам главное: полк с высоты не ушел. Гвардейцы, верные традициям боев под Змиевом, Тарановкой, Соколове и Мохначом, не пропустили врага.
* * *
Когда прикован к госпитальной койке, то время тянется утомительно медленно, словно бы его везут на ленивых волах. Одно хорошо, что в эти идущие неспешной чередой дни есть возможность подумать, более глубоко вникнуть в те события, на обстоятельный анализ которых раньше, случалось, просто не хватало времени.
Сейчас, например, я со всеми подробностями восстанавливал в памяти тот отрезок боя за Долгенькое, который начался с момента, когда действовавшие в первом эшелоне батальоны капитана В. П. Шкилева и старшего лейтенанта С. Г. Стариченко неожиданно попали в лощине перед селом на минное поле.
Прав ли я был, срочно введя тогда в бой батальон капитана П. Я. Полежаева из второго эшелона полка? Ведь он все-таки предназначался для развития успеха уже в глубине обороны противника.
Что побудило меня пойти на это? Ну, во-первых, сознание того, что гитлеровцы, воспользовавшись возникшей паузой (ведь батальоны Шкилева и Стариченко залегли перед минным полем, ожидая, пока саперы под огнем врага проделают в нем хотя бы несколько проходов), смогут собраться на этом участке с силами и контратаковать. Во-вторых, комдив настоятельно требовал пробить брешь в обороне противника именно здесь, на главном направлении наступления дивизии.
Выходит, с этой точки зрения мои действия правомочны, подкреплены приказом старшего.
Ну а если все-таки анализировать обстановку без опоры на приказ комдива?.. Почему даже ввод в бой батальона Полежаева не принес желаемого результата? Больше того, он почти тут же сам оказался в окружении и только позднее с боем прорвался к своим. Неужели где-то проявили неоперативность мы, командование полка?
Пег, тут нужно снова пройтись по бою более детально...
Итак,
Командиры, которым приходилось в ходе наступления организовывать ввод в бой вторых эшелонов на незапланированном рубеже, знают, какое это сложное дело. Ведь бой идет, его по желанию не остановишь. А тут надо, чтобы второй эшелон (в данном случае батальон капитана П. Я. Полежаева) развернулся и организованно включился в дело. Да так, чтобы и те подразделения, что действуют впереди, смогли поддержать его. Иначе... Ведь были же, говорят, случаи в истории войн, что в данной ситуации вторые эшелоны попадали под огонь своих же войск.
Мы срочно перенесли тогда полковой НП поближе к наступающим подразделениям. Четко распределили между собой на данном этапе порядок действий. Я, например, непосредственно занимался вводом в бой второго эшелона. Мой заместитель по строевой части А. Я. Обухов предпринимал все меры к тому, чтобы батальоны В. П. Шкилева и С. Г. Стариченко скорее миновали минное поле. Начальник артиллерии полка Б. М. Зайцевский лично корректировал огонь батарей, обеспечивающих ввод в бой батальона капитана П. Я. Полежаева.
Кажется, пока все правильно. А потом...
После короткого артналета по Долгенькому роты Полежаева устремились вперед. Их поддерживали несколько танков из 115-й бригады. Кстати, часть пехоты была даже посажена на танки. Это-то и позволило нам более быстро вырваться в северо-восточную часть населенного пункта. И вот тогда...
Уже из Долгенького капитан Полежаев доложил, что ведет в селе трудный бой. У врага там оказалась многослойная система огневых точек. Те несколько танков, что поддерживали батальон, почти тут же были выведены из строя. Движение в глубь населенного пункта застопорилось. А подразделения Шкилева и Стариченко все еще шли через минное поле...
Правда, вслед за батальоном Полежаева в Долгенькое ворвались и несколько рот из 81-го полка. Но что могли сделать лишенные артиллерийской поддержки стрелки против дотов и дзотов, закопанных в землю танков противника?
А тут еще та танковая контратака врага, что остановила спешащие на помощь Полежаеву наш и 81-й полки. В результате этой контратаки батальон и был отрезан от главных сил.
Но ведь он потом все-таки вырвался из окружения. И не без нашей помощи. Это та рота автоматчиков, что была послана мной, смогла нащупать слабое место во вражеском кольце и пробить в нем дорогу для выхода батальона.
Так что же, напрасны или нет были те потери, что понес батальон капитана П. Я. Полежаева в Долгеньком? Ведь та наша первая попытка захватить этот населенный пункт закончилась неудачей. И все же...
Какой мерой полезности измерить, например, тот доклад Полежаева по рации, в котором говорилось: "В район Долгенького и урочища Плосное подошло 70 танков и много автомашин с пехотой противника. Ждите более мощной контратаки"? Эти сведения командиру батальона доложил разведчик младший лейтенант С. П. Кураев, который со своей группой сумел-таки побывать в этом районе. И именно они дали возможность нашим полкам как следует подготовиться к встрече врага, свести на нет элемент внезапности этой контратаки.