Полк рабочей Москвы
Шрифт:
Рядом со мной — два седоусых военных, по всему видно, старые кадровые офицеры, перешедшие к нам на службу. Один говорит взволнованным шепотом:
— Смотрите, наша старая армия пробуждается!..
Но они ошиблись. Это была не старая армия. Впрочем, я прекрасно понял, что хотел выразить офицер, и меня глубоко тронуло их волнение.
Склянский принял парад, произнес короткую речь. Он сказал, что едет сейчас к Ленину, тяжело раненному несколько дней назад, и осведомился:
— Что передать от вашего имени Владимиру
В ответ по площади прокатился гул сотен голосов:
— На фронт! На фронт!..
От Наркомвоена мы прошли на Пречистинку — ныне улица Кропоткина — к Окружному комиссариату. Там снова проводился смотр полку.
Особенно отличились на параде своей лихостью конные пулеметчики. Они шли не вплотную за ротами и командами, а на некотором расстоянии, чтобы иметь возможность разогнать лошадей. Когда тачанки снялись с места, кони рысью ринулись вперед, а потом перешли на галоп, зрелище получилось сильное и произвело на всех большое впечатление.
Во время остановки полка напротив памятника Пушкину [55] я случайно услыхал курьезный разговор двух старушек:
— Вот смотри, — говорит одна, — как хорошо идут и ничего-то на всех солдатиках красного нет.
— Потому хорошо и ходят, что ничего красного нет.
На другой день после марша ко мне зашел незнакомый флотский офицер и сказал взволнованно:
— Вы комиссар 38-го полка? Я пришел пожать вашу руку. Я видел вчера ваш полк.
* * *
В истории нашего, полка было одно особенно памятное событие. Оно произошло вскоре после парада. К нам позвонила Надежда Константиновна и, к величайшей нашей радости, сообщила, что завтра Владимир Ильич хочет видеть у себя делегацию Рогожско-Симоновского полка.
Логофет, Лапидус и я стали немедленно решать: кого послать к Ленину? Решили — никого из нас троих в делегацию не включать, а направить к Ильичу лучших красноармейцев.
Выбор пал на троих бойцов: на старика Гавриила Михайлова, вступившего в полк вместе с обоими своими сыновьями, на рабочего добровольца Горохова и на молодого взводного командира 1-й роты Кузнецова, служившего до революции в гвардейской части.
Вечером мы объявили по ротам о предстоящем посещении товарища Ленина и назвали кандидатов в состав делегации.
Красноармейцы единодушно одобрили кандидатуры Михайлова, Горохова и Кузнецова и поручили им от всей души передать Владимиру Ильичу горячие приветы, сердечное пожелание скорей выздоравливать.
Особо наказали делегатам поведать Ильичу о желании всех бойцов быстрее отправиться на фронт.
На следующий день мы все с нетерпением ожидали возвращения наших делегатов. И вот около полудня они пришли ко мне в военный комиссариат.
Все трое выглядели нарядно и торжественно. Особенно мне запомнился старик Михайлов. Его выцветшая гимнастерка защитного цвета с короткими не
Старик все еще находился под неизгладимым впечатлением от встречи с Лениным, и голос выдавал его сильное волнение. Да и заговорил он совсем необычно, начав свой рассказ со слов, которые даже тогда в нашей среде не употреблялись, а сейчас могут показаться и вовсе странными. Но в тот момент они не удивляли меня, тем более что я слышал их из уст старого человека.
— Ну, товарищ комиссар, сподобились!.. — проникновенно произнес он. — Повидали нашего Ильича, потолковали.
Он поправляет пояс, шарит большими натруженными руками по груди, словно ищет чего-то, и снова повторяет:
— С самим Лениным!..
Голос у старика дрогнул, оборвался, он отвернулся к окну и вынул из кармана чистый платок.
Горохов старался казаться спокойным, но и его серые глаза начинают растерянно моргать, когда он видит, что Михайлов неловко, по-мужски вытирает повлажневшие веки.
— Приходим мы, значит, — пытается рассказать Горохов. — Приходим и говорим, что, дескать, делегация от полка Рогожско-Симоновского. Пропустили... На квартире нас Надежда Константиновна встретила. Провела к Владимиру Ильичу...
Тут Горохова тоже охватило такое волнение, что он замолк.
Связного доклада у взволнованных делегатов не получилось. Мы просто поговорили, сидя за столом. Несколько успокоившись, Михайлов рассказал, что уход за Лениным хороший; самочувствие улучшается. На мой вопрос, как реагировал Владимир Ильич на нашу резолюцию с требованием немедленно отправить нас на фронт, Михайлов ответил:
— Владимир Ильич прямо так и сказал: «Правильно, говорит, поступаете и дальше так же действуйте!».
— Владимир Ильич сказал нам, — подтвердил Горохов, — что рабочие войска дюже нужны...
Чтобы делегаты смогли лучше и подробнее рассказать [57] красноармейцам о посещении В. И. Ленина, было решено не ставить доклад делегации на общем собрании полка, как это предполагалось раньше, а провести беседы по ротам и командам.
Три дня Михайлов, Горохов и Кузнецов обходили подразделения.
Я присутствовал на беседе Михайлова в одной из рот. Красноармейцы сразу обступили делегата, как только он появился в помещении.
— Так вот, товарищи, — начал, не торопясь, Михайлов. — Повидали мы Владимира Ильича, поговорили с ним. Поправляется он, выздоравливает... Теперь хорошо, а то плохо было.
Михайлов обстоятельно рассказывает, о чем расспрашивал их Владимир Ильич и что они ему отвечали.
— Одобряет товарищ Ленин наш полк... И, кстати, очень он сурьезно о красноармейской дисциплине говорил и наш почетный караул в Прямиковском парке вспомнил.