Полковник Ф.Дж. Вудс и британская интервенция на севере России в 1918-1919 гг.: история и мемуары

Барон Ник

Союзники также надеялись, что сибирская белогвардейская армия адмирала Колчака, в которую с таким энтузиазмом отправился Альфред Нокс и которая к этому времени добилась некоторых успехов, сможет продвинуться достаточно далеко на запад, чтобы соединиться с белогвардейскими силами в Архангельской губернии. Их сил должно было хватить, чтобы позволить союзникам безопасно вывести свои войска и потом, соединившись с Добровольческой армией генерала Деникина на юге России, сокрушить власть большевиков. Поэтому и течение первой половины 1919 г. силы союзников наступали в южном направлении на Архангельском фронте (где их гораздо сильнее сдерживали мятежи в собственных войсках, чем вражеское сопротивление) и в Олонецкой Карелии. К началу лета войска Мейнарда в Карелии, которым помогали белогвардейские силы, достигли северо-западного берега Онежского озера [216] .

216

Эти операции подробно описаны в: Maynard С. М. The Murmansk Venture.

Тем

временем в структуре британского командования произошли некоторые изменения. В октябре 1918 г. бестактного генерала Пуля заменил бригадный генерал Эдмунд Айронсайд. Ему было всего тридцать семь лет, но он уже имел репутацию блестящего пехотного командующего и человека, искушенного в политике (несмотря на то, что он нередко делал уничижительные замечания обо всех национальностях, кроме англичан) [217] . В начале своей карьеры Айронсайд работал под прикрытием в немецкой юго-западной Африке (где он принял участие в геноциде племен хереро, проводимом немцами), а потом служил в Южной Африке, где встретил Джона Бакана. Огромный англичанин произвел на романиста такое впечатление, что Айронсайд стал прообразом Ричарда Хеннея, бесстрашного героя «Тридцати девяти шагов» (1915).

217

Об Айронсайде см.: Ullman R. Н. Intervention and the War… P. 256; Dobson C, Miller]. The Day We Almost Bombed Moscow. P. 137-139; Soutar W. With Ironside in North Russia. London, 1940. См. также: Ironside E. Arch-angel, 1918-1919.

После прибытия Айронсайда мурманская штаб-квартира Мейнарда стала независимой от архангельского командования. В конце сентября начальником штаба Мейнарда был назначен подполковник Е. О. Льюин [218] . Этот офицер имел тесные связи с белогвардейской группой в мурманской штаб-квартире и был враждебно настроен по отношению к Вудсу, который, по его мнению, страдал от «комплекса превосходства» и которого «нужно было обуздать» (см. с. 107). В декабре 1918 г. Марш по состоянию здоровья вернулся в Англию. Вудс на четыре дня принял временное командование над 237-й бригадой (недолгое, но очень почетное повышение, которое он не упоминает ни в мемуарах, ни в статье из справочника «Кто есть кто»), пока его не сменил сначала бригадный генерал М. Н. Тернер из 236-й бригады (в которую входили союзные части, действующие к северу от Кандалакши), а потом бригадный генерал Дж. Д. Прайс, прибывший в середине января (также с инструкциями от Льюина «обуздать Вудса») и командовавший бригадой до ее эвакуации [219] .

218

27 сентября 1918г., Военный дневник, Штаб-квартира // TNA: PRO WO 95/5424.

219

4,8 декабря 1918 г. и 7 января 1919 г., Военный дневник, Штаб-квартира 237-й бригады // TNA: PRO WO 95/5427.

К лету 1919 г. большевики остановили наступление Сибирской армии Колчака на запад. В начале июня Нокс отправил в Военное министерство телеграмму, в которой излагал два варианта действий в данной ситуации. Союзники были должны либо существенно усилить Архангельск и высадить 50-тысячную армию в Эстонии, чтобы захватить Петроград, а потом начать наступление на Москву, либо потребовать, чтобы белые и красные заключили перемирие, а потом организовали под международным наблюдением выборы в Учредительное собрание, которое и решило бы дальнейшую судьбу России. Нокс заметил, что второй план встретит сопротивление как со стороны «еврейских комиссаров» (т. е. правительства Ленина — согласно расхожему, но неправильному мнению, в нем доминировали евреи), так и «бесполезной буржуазии», но нашел бы поддержку у девяноста процентов населения [220] .

220

Цитируется по: Kettle M. Russia and the Allies 1917-1920, Vol. III, Churchill and the Archangel Fiasco, November 1918 — July 1919. London: Routledge, 1992. P. 490.

Однако союзники уже начали разрабатывать практические и более реалистичные планы по эвакуации своих беспокойных северных русских сил во второй половине лета. Чтобы успокоить британское общественное мнение по вопросу отправки восьмитысячных вспомогательных сил на север России, Уинстон Черчилль организовал кампанию в прессе, которая должна была показать, насколько легко и успешно проходила операция. 3 апреля мурманский корреспондент «Таймс», например, писал, что «здесь ничуть не труднее, чем в Фарнборо <в графстве Гэмпшир, промышленном и испытательном центре военной авиации> — хорошая еда, развлечения и спорт, и все это приправлено приключениями в виде незначительных стычек с большевиками». 8 апреля он прислал по телеграфу статью, опубликованную под заголовком «Королевские ирландские карелы. История двух речных амазонок», в которой описывалась — с несколькими небрежными неточностями — победа, одержанная полком в прошлом году, полковой значок в виде трилистника и награждение Военным крестом нескольких карельских женщин, отвечавших за снабжение по реке (описание Вудса см. на с. 53-54).

Тем временем 237-я бригада Прайса теснила противника на южном направлении, чтобы захватить

у большевиков передовые позиции в Повенецком уезде в центральной Карелии. К началу июля в Мурманском крае и в Карелии белогвардейцам удалось мобилизовать лишь около пяти тысяч человек (не считая карелов, особая история которых в данный период будет рассмотрена ниже). Эти русские призывники были поставлены под командование генерала Владимира Степановича Скобельцына, который поразил Вудса сочетанием нескрываемого фатализма и чувства долга (см. с. 80). Эту точку зрения разделял и Мейнард: «Его спокойствие было настолько сильным, — вспоминал британский генерал о Скобельцыне в своих мемуарах, — что создавалось впечатление постоянной печали — впечатление, которое, как мне кажется, было недалеко от истины, ведь горести его страны были его горестями» [221] .

221

Maynard С. М. The Murmansk Venture. P. 261-262.

Хотя силы белогвардейцев были еще недостаточными, Мейнард уже получил четкие приказы об эвакуации. Французские войска покинули север России в начале июня, американские — в середине июля. Эвакуация британских и других союзных войск из Архангельска была свершена к середине сентября. В это же время, после последнего наступления на юг в сторону Петрозаводска, мурманская штаб-квартира Мейнарда передала набранные из местного населения отряды под командование белогвардейцев и эвакуировала все оставшиеся войска. Последний британский солдат покинул Кемь 29 сентября, а Мурманск — 12 октября [222] .

222

См.: «Доклад о Северной России» сэра Генри Уилсона от 1 декабря 1919 г. Военному министру Уинстону Черчиллю // Confidential Print. Vol. I. P. 427.

За месяц до этого Черчилль объявил в «Таймс», что союзники эвакуируют всех русских, оказавших им помощь. Айронсайд ожидал, что и Архангельске будет подано около 18 тысяч заявлений. На деле вышло, что британцы забрали с собой лишь около шести тысяч русских беженцев, остальные же решили остаться и сражаться [223] . Ответственность за судьбы оставшихся русских (большинство из них стали жертвами победителей-большевиков в начале следующего года), как позже с нескрываемой горечью писал Черчилль, лежала «на могущественных и блистательных нациях, которые выиграли войну, но так и не довели начатое дело до конца» [224] .

223

См.: Ullman R. H. Anglo-Soviet Relations, 1917-1921. Vol. II, Britain and the Russian Civil War. Princeton: Princeton University Press, 1968. P. 198. См. также график эвакуации в: Confidential Print. Vol. I. P. 468-470.

224

Дискуссию об эвакуации см.: Churchill W. The World Crisis. Vol. V. The Aftermath. London: T. Butterworth, 1929. P. 252-254.

Оглядываясь назад, Мейнард полагал, что интервенции в целом удалось добиться поставленных целей: «Небольшая горстка британцев и союзников, — писал он в своих мемуарах, — дислоцированная в практически неизведанной арктической пустыне, помогла победе над Германией больше, чем можно было бы добиться гораздо более значительными силами, занятыми на любом другом театре военных действий!» [225] Начальник Имперского генерального штаба сэр Генри Уилсон, излагая события в служебной записке Черчиллю в декабре 1919 г., был более сдержан в оценке интервенции (в которой британцы потеряли около тысячи человек, в том числе убитыми — 41 офицер и 286 военнослужащих других званий). В заключении он писал, что извлек из этого опыта важный урок: «Когда военные силы оказываются вовлеченными в наземные операции, почти невозможно ограничить степень их участия». Он пророчески добавил: «При нынешнем уровне мирового хаоса будет весьма мудро не забывать про этот принцип» [226] .

225

Maynard С. М. The Murmansk Venture. P. 112.

226

Данные о потерях взяты из «Доклада о Северной России» Уилсона: Confidential Print. Vol. I. P. 428.

* * *

Как все эти события повлияли на карелов и их националистические стремления? Февральская революция 1917 г. в России, которая свергла царский режим и поставила во главе страны Временное правительство до национальных выборов в Учредительное собрание (оно должно было решить будущее конституционное устройство России), открыла новые перспективы для многих небольших приграничных народов. Впервые в истории казалось, что карелы больше не стоят перед двумя взаимоисключающими вариантами — русским имперским господством или поглощением «родственной» Финляндией, которая сама собиралась провозгласить себя независимым государством. Либеральная демократическая Россия могла предоставить карелам возможность для создания территории со своим самоуправлением внутри российских границ или даже для провозглашения независимости (как, например, потребовали три прибалтийских государства, каждое размерами от трети до половины Карелии и с ненамного более многочисленным населением).