Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
Сделать это можно было, либо используя связи в «нужных» кругах, либо посулив хорошую компенсацию за подобную «слепоту».
Тем временем мужчина на тележке приблизился к тому месту, где стояла машина полковника, и он мог рассмотреть нищего внимательнее.
Человек этот был одет в грязные лохмотья, очень похожие на те, в которых «щеголяли» строители элитного коттеджа. Лицо его, заросшее щетиной, тоже было довольно неопрятным. Казалось, он не умывался уже несколько месяцев, а волосами подметал тротуары. Когда-то русые, сейчас
На вид нищему можно было дать лет сорок — сорок пять. Но, присмотревшись, Лев понял, что в действительности этот человек гораздо моложе. Если отмыть всю эту грязь, которой вымазали его будто специально, и прилично одеть, ему, пожалуй, никак нельзя было бы дать больше тридцати.
Пока полковник занимался этими размышлениями и сопоставлениями, светофор загорелся желтым, и нищий, так и не успевший доехать до его машины, поспешно развернул свою тележку и, отталкиваясь руками, заспешил к безопасной обочине.
Гуров тронулся с места, но испачканное лицо нищего со стариковской щетиной и удивительно молодыми, чуть ли не по-детски голубыми глазами долго еще стояло перед его внутренним взором…
Следующий рабочий день полковника начался с изучения баз налоговой инспекции. Пробив адрес интересующего его коттеджа, он быстро определился с собственником.
Им оказался некто Осипов Дмитрий Владимирович.
Последняя декларация, представленная Дмитрием Владимировичем в налоговый орган, свидетельствовала, что человек этот — один из тех счастливцев, которым удается зарабатывать много и в то же время легально.
Несложные действия по поиску дополнительной информации быстро подтвердили догадки Гурова, что в лице Дмитрия Владимировича он имеет дело с государственным чиновником.
Министерство, в котором трудился господин Осипов, ведало вопросами образования, поэтому «крышеванием» работорговцев он не мог заниматься просто по определению.
Предполагаемая «непричастность» Осипова, освобождавшая его от подозрений, одновременно и лишала возможности получить от него какую-либо информацию, полезную для дела.
Если чиновник обратился в фирму, использующую рабский труд, как обычный заказчик, надежд, что он мог знать что-то «интересное» о ее владельцах, практически не было.
«Единственный вариант — тот путь, которым он вышел на эту фирму, — размышлял полковник. — Строительных компаний сейчас миллион. По каким критериям он ориентировался в этом разнообразии? Может быть, ему дал «полезный совет» кто-то из знакомых? Или коллег? Было бы интересно побеседовать с ними. Узнать, чем обусловлена рекомендация. Особенно если эти коллеги — из другого ведомства. Такого, работники которого могут оказаться полезными «бизнесменам» от работорговли. А приглашу-ка я Дмитрия Владимировича на доверительную беседу. Авось и узнаю что-нибудь полезное».
Рабочий телефон Осипова не был государственной тайной, и вскоре Лев уже беседовал с
— Дмитрий Владимирович? Добрый день. Уголовный розыск, полковник Гуров.
— Чем обязан? — сдержанно и настороженно прозвучало из трубки.
— Мы проводим проверку по фактам махинации с земельными участками. У меня к вам есть несколько вопросов. Мы можем встретиться?
— Боюсь, это какая-то ошибка, — не спешил принимать приглашение Осипов, — я не занимаюсь махинациями с участками. Я работаю в Министерстве образования. Тружусь на государственной службе. На махинации с участками у меня, честно говоря, просто не хватило бы времени.
— Речь не о том, что махинациями занимаетесь вы сами. Речь о недобросовестных риелторах и застройщиках, работающих в крупных масштабах. Ведь у вас, если не ошибаюсь, имеется участок в одном из поселков недалеко от Киевского шоссе?
— Да, имеется.
— Вы приобретали его непосредственно у владельца или через фирму?
— А, вот вы о чем! — В голосе собеседника послышалось явное облегчение. — Да, я приобретал через фирму. Но, насколько могу судить, там было все абсолютно чисто. Меня познакомили с хозяином, показали все документы.
— Да, разумеется. Речь как раз и идет о хорошо завуалированном мошенничестве. Если выяснится, что конкретно ваша сделка в этой схеме не участвовала, я буду только рад. Но эти вопросы не очень удобно обсуждать по телефону. Как нам лучше поступить, мне подъехать к вам на работу, или вы сможете выбрать время, чтобы поговорить у меня в кабинете?
— Нет уж, лучше я подъеду сам, — поспешно отреагировал Осипов. — Не имею ни малейшего желания объясняться, по какому поводу ко мне уголовная полиция в гости пожаловала.
— Вот и отлично. Во сколько вас ждать?
— Вам, наверное, чем раньше, тем лучше?
— Разумеется.
— Что ж, это вполне естественно. Хорошо, давайте не будем затягивать. Думаю, мы оба заинтересованы в том, чтобы это недоразумение как можно скорее разъяснилось. Если вы сейчас у себя, я смогу подъехать… минут через сорок, — после небольшой паузы определился Осипов.
— Хорошо. Через сорок минут жду вас у себя в кабинете.
В ожидании прибытия Осипова Гуров решил уточнить координаты Алексея Зацепина, столичного «кореша» словоохотливого Коляна, с которым он вчера так продуктивно пообщался.
Имевшейся информации вполне хватало, чтобы без труда установить точный адрес и даже телефон этого парня. Лев записал данные в свой блокнот, решив, что время пускать эту информацию в дело еще не пришло.
Тамбовским родственникам Коляна он тоже планировал сообщить о его местонахождении несколько позже. Сейчас, когда он лишь только начал подбираться ближе к главарям этой «рабовладельческой» мафии, поднимать тревогу на стройплощадке, где мирно трудились послушные рабы и благоденствовала ничего не подозревающая охрана, было преждевременно.