Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
– Разве я не… – пробормотал он. – Нужно разобрать ящики… И поскорее… Они сейчас…
Он не договорил, но, обернувшись, посмотрел наверх, на крышу, и этот мутный взгляд был выразительнее любых слов.
Это можно было принять за лихорадочный бред, к тому же Бекас никого на крыше сейчас не видел, но он отлично понимал, что это совсем не значит, что там действительно никого нет. Значит, и насчет ящиков охранник сказал не просто так.
– Вас как хоть зовут? – неожиданно спросил Бекас, проникаясь сочувствием к своему спутнику.
– Николай меня зовут, – промычал охранник и зло выдохнул: – Ты будешь делом заниматься,
Бекас больше не разговаривал. Он побежал и принялся расшвыривать в разные стороны ящики. Они были легкие, и очень скоро он развалил всю гору. За ней открылась металлическая дверца, закрытая на обычную защелку. Добравшись до нее, Бекас обернулся. Николай с пистолетом в левой руке внимательно следил за тем, как по пожарной лестнице спускается человек.
Косые струи дождя поливали угрюмое серое здание и напряженную человеческую фигуру, прижавшуюся к ненадежной, почти воздушной конструкции. Кто-то у края крыши, присев на корточки, следил за тем, как спускается товарищ, готовый в любую минуту пустить в ход автомат, который держал в руках. Он видел суетящегося Бекаса, но почему-то не стрелял в него, вероятно, берег патроны на более серьезный случай. Он прекрасно видел, что Бекас безоружен и никакой опасности собой не представляет. Николая же он не видел, как не видел его и тот, что спускался по лестнице. Кажется, они рассчитывали благополучно добраться до земли и уже там разобраться с беглецами в спокойной обстановке – они уже сообразили, что здесь им никто не помешает.
У Бекаса снова похолодело в груди. Николай был плох. Замкнутый двор фабрики очень походил на ловушку, силы и мужество у самого Бекаса были уже на исходе, враги были рядом. Он был готов упасть на мокрую землю и забиться в истерике.
Но его спутник, несмотря на ранение, думал иначе. Он невыносимо долго, как показалось Бекасу, следил за спускающимся по пожарной лестнице человеком, а потом медленно-медленно прицелился в него и нажал на спуск.
Бекас услышал щелчок и увидел, как человек на лестнице выпустил из рук перекладину, запрокинулся назад, совершил кульбит и рухнул на асфальт, нелепо разбросав в стороны руки и ноги, точно изломанная марионетка. С крыши запоздало брызнула короткая автоматная очередь, которая оказалась почти не замеченной на фоне непрекращающегося дождя.
– Жми! – только и сказал Николай.
Они вдвоем ворвались через железную дверь в пристройку. Внутри было темно, сыро и пахло резиной. Николай уверенно направился в угол, где, накрытая брезентом, стояла какая-то машина. Сунув пистолет за пояс, он принялся срывать брезент. Бекас увидел внедорожник защитного цвета, оборудованный дополнительной защитной рамой из стальных труб.
– Бак полный! – объявил Николай. – Открывай ворота!
Бекас сообразил, что машина смотрит прямо на ворота. Он нашел на стене кнопку, нажал ее – створка начала медленно подниматься.
– За руль! – заорал Николай. – За руль и делай, что я скажу, – или я вышибу тебе мозги, сука!
Должно быть, ему было очень плохо, но отчаянным усилием воли он заставлял себя управлять пленником, понимая, что, если тот не возьмет себя в руки, обоим придется плохо.
Бекас и не заметил, как он оказался за рулем внедорожника. Николай с пистолетом в руке висел у него за плечом, отдавая приказы. Приказы казались дикими, но Бекас повиновался безоговорочно. Близость пистолетного дула
– По газам! – скомандовал Николай.
Бекас выжал газ. Машина с ревом вылетела из гаража через ворота и оказалась в узком проеме между двумя высокими бетонными стенами. Впереди маячили двустворчатые железные ворота. Они были закрыты.
– По газам!! – настойчиво повторил Николай.
Бекас, зажмурив глаза, выполнил приказание. Автомобиль ударил носом в ворота. Металлические створки с треском развалились пополам. Они выскочили в переулок.
Бекас с ужасом увидел, как под колеса бросился какой-то человек в плаще и тут же отлетел в сторону, вертанувшись как волчок. Бекас вскрикнул.
– Направо! – заорал Николай. – Вперед! Гони! Это они!
Как бы в подтверждение его слов машину тут же прошили пули. Бекас онемел. Лобовое стекло перед ним как по волшебству вдруг покрылось мелкими паутинными трещинами.
– Понял теперь? – прохрипел за спиной Николай. – Гони!
Он несколько раз приказывал Бекасу менять направление. Тот делал все безотчетно, повинуясь злому, начальственному тону. Куда они едут, Бекас не понимал. Вдруг Николай скомандовал:
– Притормози! Сверни вон туда, за кусты!
Только теперь Бекас осознал, что они находятся на каком-то залитом дождем пустыре. Слева из тумана вырисовывались расплывчатые силуэты жилого квартала. Справа угрюмо темнел лесопарк. Последним усилием Бекас повернул рулевое колесо, загнал внедорожник в пожелтевшие мокрые заросли и выключил мотор. Убирая руки с руля, он увидел, что они трясутся, как у паралитика.
– Нам надо было в другое место… – прерывающимся голосом сказал Николай. – У меня инструкция… Но я вот-вот выключусь, понял? Тут мой дом рядом. Поможешь дойти. Не вздумай бежать. Пристрелить тебя я еще успею. Отсидимся до вечера. Шеф нас найдет – скажет, что делать… А сейчас возьми в бардачке тряпку – протри все ручки, все, чего касались… Менты тачку найдут, а в ней кровь. Начнут суетиться, след искать. Пальцы оставлять ни к чему… Только ты хорошо все протирай, тщательно! Если менты за нами придут – я тебя первого кончу, это заруби себе на носу!
Бекас нисколько не сомневался, что Николай исполнит свое намерение. Поэтому он выполнил все очень старательно, стараясь не пропустить ни одного уязвимого местечка в машине. Потом они оба вылезли под дождь, Николай оперся о Бекаса, и они вдвоем медленно заковыляли в сторону жилых кварталов.
Глава 13
Казенная обшарпанная «Волга» серого цвета притормозила на самом въезде в Западное Бирюлево, прижалась к обочине и остановилась. Сидевший за рулем полковник Крячко заглушил мотор и повернулся к полковнику Гурову, который сидел по правую руку от него.
– Ну что, наш юный друг пойдет дальше пешочком? – весело поинтересовался он, имея в виду, конечно, Виктора Артюхова, сидевшего сзади и зажатого с двух сторон могучими плечами Милютина и Стенина.
Бывший санитар выглядел неважно, был бледнее обычного, с черными кругами вокруг глаз. Правда, одежда на нем теперь была чистая, и сам он был вымыт и выбрит, как перед казнью. Идея исполнить роль приманки ему не улыбалась – он и рассматривал ее как вариант казни, несмотря на то что и Гуров, и Крячко долго убеждали Артюхова в безопасности операции.