Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
Под диктовку секретарши Стас нацарапал девятизначный номер, пометив его рядом как «Истшанизн», что на его языке означало: «истеричка – шантаж – изнасилование».
Поблагодарив Ольгу Анатольевну, он уже собирался сворачивать беседу и уходить, как вдруг дверь в приемную открылась, и в нее без стука вошла женщина. Поначалу Крячко принял ее за клиентку комплекса: она выглядела очень ухоженной, со стильной прической, модно одетая. Стас мало разбирался в моде и женских тряпках, но и для него было очевидно, что одежда и украшения женщины стоят
Женщина была довольно высока, стройна, в изгибе ее рта чувствовалась натура сильная, уверенная в себе и несколько капризная.
– Добрый день, – небрежно бросила она, сразу направляясь к двери в хозяйский кабинет.
– А там заперто! – сообщила ей секретарша. – Леонид Максимович уехал.
Женщина повернулась, и в ее глазах мелькнули недоумение и недовольство.
– Давно? – уточнила она.
– Да с полчаса, наверное.
Посетительница нахмурилась и достала телефон – изящную штучку в золоченом корпусе. Набрав номер, она приготовилась ждать ответа, но, видимо, так и не дождалась, потому что отключила связь, стараясь скрыть досаду, и обратилась к секретарше:
– Он не сообщил, когда вернется?
– Увы, нет, – развела руками Ольга Анатольевна и повернулась к Крячко: – А вы не знаете?
Тут женщина, до этого не замечавшая его, волей-неволей обратила свой удивленный взор на Стаса. Ей и в голову не могло прийти, что этот простоватый мужичок в какой-то старой пухлой куртке с вещевого рынка может быть в курсе насчет возвращения хозяина комплекса. Чуть приподняв искусно нарисованную бровь, она вопросительно смотрела на Крячко, ожидая, что он скажет.
– Он уехал на важную встречу, – произнес наконец Стас. – Возможно, она продлится долго.
– А вы кто? – прямо спросила женщина.
– А вы? – задал Крячко встречный вопрос.
– Это из полиции! – поспешила просветить незнакомку секретарша.
На этот раз у женщины взлетели обе брови. Повернувшись к Крячко и пройдясь по нему оценивающим взглядом, она усмехнулась уголками губ. Крячко, не прерывая возникшего молчания, достал удостоверение и, поднявшись со стула, раскрыл документ перед ее лицом. Та скользнула по нему глазами и чуть прикусила губу.
– Не думала, что у моего мужа могут быть проблемы с полицией, – проговорила она со странной интонацией, которой Крячко так и не понял: то ли скрытое злорадство, то ли неподдельное изумление. – Что ж, я, пожалуй, не стану ждать. Всего доброго, – и повернулась, собираясь уйти.
Крячко с удивительным для его комплекции проворством в один прыжок обогнал женщину и, встав у нее на пути, проговорил, улыбнувшись:
– Ну зачем же? Напротив! Мы как раз могли бы побеседовать с вами.
– О чем? – нахмурилась она. – Я совершенно не в курсе финансовых дел мужа.
– А с чего вы взяли, что я здесь по поводу его финансов? – удивленно спросил Стас.
– А почему еще?
– Да вот по поводу его компаньона, Романа
– Роман исчез? – неожиданно застыв на месте, спросила она.
– Во всяком случае, это первая версия следствия, – неуклюже выразился Крячко, но жена Плисецкого вряд ли была подкована в следственных формулировках.
Женщина еще пару секунд постояла, осмысливая услышанное, потом ее губы скривила какая-то усмешка, и она резко произнесла:
– На этот счет я еще менее в курсе, чем по финансам!
– Как же так? Вы ведь дружите… – напомнил Крячко.
– Мы не дружим! – категорически оборвала она его. – Не знаю, откуда вы это взяли. Так что я все же пойду, всего доброго! – И, круто развернувшись, решительно вышла из приемной.
– Светлана Владимировна не любит обсуждать личные дела, – оправдывая жену своего шефа таким тоном, словно она сама была виновата перед Крячко, проговорила секретарша. – Извините.
– Да ладно, я не барышня, – махнул рукой Стас. – Она что, действительно не в курсе? Или прикидывается?
– Не знаю, но вообще-то я бы не сказала, что они дружат. Во всяком случае, я никогда не видела их втроем. Светлана Владимировна здесь появляется нечасто, где-то примерно раз в месяц. И времени в кабинете проводит немного.
Помимо этого Ольга Анатольевна сообщила, что у Плисецких есть дочка лет десяти-двенадцати и что сама Светлана Владимировна не работает, а занимается ее воспитанием. Услугами центра «Гармония» не пользуется, ведет себя всегда корректно и холодно-отстраненно, а Романа Витальевича, кажется, недолюбливает. На вопрос Крячко, по какой причине, она развела руками, мол, понятия не имеет.
Собственно, на этом беседу с секретаршей можно было считать законченной. Разговаривать с бухгалтершей Крячко не видел смысла, а больше никого из персонала на этаже не было, за исключением юриста, но он, по словам Ольги Анатольевны, приходящий, и толку от него в плане сбора личных сведений было бы немного.
«Пусть этим Лева занимается!» – решил про себя Станислав и распрощался с секретаршей, сердечно поблагодарив ее за помощь следствию.
Спускаясь на второй этаж, он невольно был привлечен громкой фразой, донесшейся из коридора:
– Это преступление!
Крячко повернул голову: одна из дверей была открыта, и из нее показался мужчина в годах, невысокий, лысоватый и откровенно толстый. Красноватый цвет лица в совокупности с фигурой явственно свидетельствовали о том, что обладатель сего ведет, мягко говоря, нездоровый образ жизни. Взгляд мужчины был хмурым.
– Это преступление, Василий Порфирьевич, так поступать со своим здоровьем! Мы же с вами договорились, – послышался тот же рокочущий голос, а следом Крячко увидел стоявшего на пороге кабинета мужчину в белом халате. Он придерживал дверь кабинета и, прощаясь с Василием Порфирьевичем, давал ему наставления: