Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
– Стас! Ты – гений! – Он повернулся к Савельеву: – Все было для отвода глаз! И перекос павильона, и все прочее! Был точно рассчитан один-единственный удар по конкретному человеку, а все остальное – отвлекающий маневр.
– Но для этого преступник должен был точно знать, где этот человек будет находиться, – заметил надувшийся от гордости Крячко.
– На билетах был указан номер столика, – напомнил Степан.
– Ничего! Самое главное, что с основным направлением мы определились, а остальные проблемы будем решать по ходу дела, – с
– Господа офицеры! По коням! – Степан поднялся со стула. – Нам нужно к Владыкину! Предлагаю всем ехать на моей машине – если что-то важное узнаем, на обратном пути сможем обсудить.
До дома Владыкина в одном из коттеджных поселков Подмосковья они добрались быстро. Из стоявшего недалеко от его ворот «уазика» ППС доносились музыка и мужской смех, который, однако, тут же стих, когда из «Жигулей» вылезли нежданные гости. Один из полицейских выпрыгнул из машины и, поигрывая дубинкой, направился к ним.
– Не положено! – хамским тоном заявил он, но, увидев удостоверения Гурова и Крячко, завял и скромно удалился.
Степан нажал кнопку звонка и не отпускал ее до тех пор, пока за калиткой не раздался раздраженный женский голос:
– Чего вам от нас еще надо?
– Полиция! Нам надо поговорить с вашим мужем.
– А вы еще не наговорились? – скатываясь в истерику, почти взвизгнула та.
– Хотите маски-шоу посмотреть? – поинтересовался Савельев. – Вызвать недолго.
Калитка открылась, и они увидели довольно молодую женщину с темными кругами под глазами и изможденным лицом. Они предъявили ей свои удостоверения, и она обреченно вздохнула:
– Проходите. И решите уже что-нибудь, потому что дальше так жить невозможно. Детей мама к себе забрала, от греха подальше, а прислуга сама разбежалась – испугалась, когда нас громить приехали. Так что мы с мужем в доме вдвоем. И сил моих уже больше нет! – заплакала она. – Знали бы вы, что нам по телефону говорили! Как и чем угрожали! Я уж и выключила их все, а сама боюсь нос из дома высунуть. Пойдемте, только я представления не имею, как вы с ним будете разговаривать, он пьет постоянно. И оставить его одного я здесь не могу, тогда он точно погибнет.
Они вошли в небольшую комнату на первом этаже, где на диване в одних трусах лежал и спал беспробудным пьяным сном мужчина лет тридцати пяти – сорока, всклокоченный, небритый, потный.
– Он сегодня что-нибудь ел? – спросил Степан, и женщина покачала головой. – Уже лучше! Где у вас тут ближайшая ванная?
– Наверху, но тут в кухне есть большая мойка.
– Замечательно! Сейчас будем вашего мужа очеловечивать! – Савельев повернулся к Гурову и Крячко: – Чего стоим? Понесли!
Даже не пытаясь скрыть отвращение, они втроем дотащили Владыкина до кухни, где бесцеремонно засунули голову пьяного под сильную струю холодной воды. Ждать пришлось долго, но наконец мужчина стал подавать признаки
– Поставьте стул вон туда в угол, чтобы он не упал, когда мы его посадим.
Плюхнувшись на стул, Владыкин оглядел их пьяным, бессмысленным взглядом, но по сравнению с тем, что было, чувствовался прогресс. Савельев достал из внутреннего кармана пиджака футляр, а из него большую ампулу. Отломив горлышко, он запрокинул голову Владыкина, отчего его рот открылся, и вылил в него из ампулы какую-то желтоватую жидкость, а потом сказал женщине:
– Дайте стакан обычной воды! – И, когда та его принесла, сунул его в руки Владыкина: – Пей, алкаш!
Мужчина охотно взял стакан, но, выяснив, что это всего лишь вода, отбросил его, и тот разбился. Он попытался встать, но у него ничего не вышло по двум причинам: во-первых, ноги не держали, хоть он и цеплялся за стоявший рядом стол, а во-вторых, хлесткая затрещина, которую он получил от Степана, мигом вернула его на место. Тут до Владыкина наконец дошло, что все это въявь и всерьез, а не снится ему, и второй стакан он выпил уже безропотно.
– Степа, что все это значит? – спросил Лев.
– Отрезвин. Очень действенная штука, – спокойно пояснил парень, убирая ампулу обратно в футляр, а его в карман.
На собственном опыте знавший, что на вооружении у Степана и его людей есть медикаменты, о существовании которых, наверное, даже врачи не догадываются, Гуров углубляться в этот вопрос не стал, а поинтересовался, когда будет результат и надолго ли его хватит.
– Поскольку желудок у него пустой, подействует минут через пятнадцать. Потом где-то с полчаса с ним можно будет разговаривать, а затем он вернется в первоначальное состояние и вырубится.
Они устроились на стульях вокруг Владыкина и молча ждали, когда подействует лекарство. А вот женщине явно нужно было выговориться:
– Вы знаете, а Илюша раньше почти не пил, только шампанское по праздникам. Эта трагедия его почти убила, он все никак не мог поверить, что это их вина – они же и проект самому лучшему архитектору заказали, и сами постоянно на стройку ездили, все проверяли. И Володя Шатунов, это их начальник службы безопасности, там каждый день был, следил, чтобы и материалы не разворовали, и посторонних на объекте не было.
– А какие-нибудь координаты Шатунова у вас есть? – тут же спросил Гуров.
– Конечно, – подхватилась женщина и, достав из кармана сотовый, нашла в нем нужные номера, которые Лев переписал себе, а Степан, глядя ему через плечо, просто запомнил.
– Скажите, а вы случайно не знаете, в какой типографии они пригласительные билеты на субботу и воскресенье заказывали? – продолжил Лев.
– Они не хотели ни от кого зависеть, вот и купили себе мини-типографию.
– А почему он не уехал, как остальные? – спросил Крячко.