Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
Разом выскочив из авто, Лев и Вольнов, не давая охранникам опомниться и тем более поднять тревогу, в несколько секунд отправили обоих в глубокий нокаут. Обезоружив и связав, прислужников Вия оттащили в отдаленные заросли. Оставлять их в будке КПП было слишком рискованно — кто-то мог прийти с проверкой, узнать о случившемся, и тогда спонтанно начатая операция накрывалась медным тазом.
Машина покатила по улицам небедного поселка, чистенького и опрятного, и остановилась метрах в ста от одного из домов, на который указал Александр. Когда они подошли ко двору, огороженному фигурной, кованной вручную изгородью,
— Жаль собачек, да ничего не поделаешь… — пробормотал Крячко, дунув в ствол. — Всех нас они могли сделать инвалидами в момент. Или вообще порвать.
— Это факт! — согласился Вольнов. — Надеюсь, в доме выстрелов никто не услышал и ничего не заметил? Что, полезем через забор?
— Сначала глянем на калитку… — вполголоса обронил Гуров.
Он подошел к кованой фигурной калитке и потянул за ручку. Она без особого усилия подалась нажиму его руки и бесшумно распахнулась.
— Странно это все… — с сомнением произнес Лев, оглянувшись на своих спутников. — Что-то уж очень ловушкой попахивает! Паша, останься здесь, оружие держи наготове. Если что — сигнал подам своим сотовым. Ну, а мы втроем попробуем зайти.
Он и следовавшие за ним Вольнов и Крячко поднялись на крыльцо дома.
— Такое ощущение, будто в склеп собираемся спуститься… — тихо рассмеялся Стас.
Гуров достал свои английские отмычки и, одной из них немного поковырявшись в замке, открыл тяжелую дубовую дверь. Подсвечивая себе фонариком телефона, Лев через просторный вестибюль бесшумно прошел в большую гостиную, обставленную дорогой импортной мебелью. Оглядевшись, он шепотом сообщил:
— Надо подняться на второй этаж. Скорее всего, барон там…
Они направились к устланной ковром лестнице с резными перилами, и тут… Гуров внезапно ощутил чей-то тяжелый взгляд, нацеленный ему в спину. Он резко обернулся, и тут же в помещении вспыхнул яркий свет, и раздался чей-то хриплый, скрипучий голос:
— Добро пожаловать, гости дорогие! Никому не двигаться! Дернетесь — срежу очередью всех троих! Будем знакомы: Вий!
Щурясь от слепящих ламп, Лев увидел стоящего у входа приземистого мужчину в годах, широченного, словно вытесанного из дубового комля. Из-под тяжелых, толстенных век в их сторону смотрели глаза неопределенного цвета, горящие недобрым огоньком. В толстых руках-лапищах безобидной игрушкой смотрелся нацеленный в их сторону автомат.
— Пистолетики свои на пол положите… Да поживее! — прорычал Вий, потрясая автоматом.
Переглянувшись, все трое неспешно положили оружие, при этом Гуров успел нажать на заранее настроенную «тревожную» кнопку своего телефона. Заметив это, хозяин дома гоготнул странным, хрюкающим смешком.
— Это тебе не поможет, легавый! — с издевкой прохрипел он, нажимая на какую-то кнопку, торчащую из стены. — Сейчас и вашего четвертого сюда приведут мои слуги. Вот тогда и повеселимся! Это ты моих собачек пришил? — спросил он, наведя автомат на Стаса.
— Я, — спокойно ответил тот, борясь с искушением выхватить
Его сдерживало лишь нежелание спровоцировать Вия на преждевременную стрельбу, из-за чего могли пострадать его товарищи. Хозяин дома криво ухмыльнулся, обнажив крупные желтые клыки и несколько золотых резцов, блеснувших в свете ламп.
— С тебя-то и начнем! — Вий снова издал булькающий смех.
— Ну, раз уж нам все равно хана, то хотя бы можем мы узнать — ты и есть барон Дэвидштейн? — невозмутимо поинтересовался Лев.
Окинув его мутным взглядом, Вий снова злорадно гыгыкнул.
— Да, я барон, — с некоторой напыщенностью объявил он.
— И Хантли-Урриморский у тебя? — деловито спросил Вольнов.
Ухмылка медленно сошла с бородавчатой асимметричной физиономии барона. Судя по всему, ему не понравилось то, что его пленники не проявляют никаких признаков испуга, паники, ужаса.
— Здесь… — уже с вызовом уведомил Вий. — Чего там они копаются? — проворчал он, покосившись в сторону окна.
В этот момент откуда-то снаружи донеслись отзвуки чьих-то голосов, глухие удары, короткая автоматная очередь и несколько пистолетных выстрелов, сопровождаемых чьим-то визгливым вскриком.
— Это не Пашка! — удовлетворенно улыбнулся Александр. — Значит, кирдык твоим слугам, — добавил он.
— Только тебе в этом радости никакой! — с мстительностью в голосе прохрипел барон. — Молитесь, суки! Три секунды!
Крячко внутренне напрягся и уже готов был в долю секунды упасть на пол, доставая пистолет, однако в тот же миг сзади прогрохотал выстрел. Взметнув на груди барона клочки одежды, его тело прошил заряд волчьей картечи. Вий выронил автомат и, мучительно выпучив налитые кровью глаза, тяжелой колодой опрокинулся на спину. И почти сразу же в гостиную вбежал Павел.
Пленники удивленно оглянулись и увидели на лестнице красивую молодую женщину в длинном платье. В ее руках было охотничье ружье с дымящимся стволом.
— Сдохни, упырь проклятый! — с ненавистью произнесла она, глядя на корчащегося от боли Вия.
— Анька… «С-скорую»… Выз-зови… — судорожно суча руками, с трудом выдавил барон.
— В аду тебе будет «Скорая», вурдалак поганый, кол тебе осиновый в глотку! — Женщина снова вскинула ружье, но стрелять ей больше не пришлось: выгнувшись в последний раз, Дэвидштейн затих. — Вы за Томом? — спросила она недоуменно взирающих на нее мужчин.
— Да, мы за Томом Хантли. Он же — герцог Дэниэл Урриморский, — сказал Гуров.
— Я знаю, — кивнула женщина, спускаясь по ступенькам в гостиную. — Идемте! Вам его без меня не найти…
Прислонив к стене ружье, она, брезгливо морщась, достала из кармана Вия связку ключей и открыла одним из них потайную дверь, за которой открылся коридор, уходящий вниз. Тонким пальцем Анна нажала на клавишу электрического выключателя, и все увидели просторный, обложенный кирпичом туннель. Они двинулись по нему. Метров через сто пути по этому подземелью Анна открыла еще одну потайную дверь. Пройдя метров тридцать по боковому ответвлению, мужчины ощутили тяжелый запах канализации. За еще одной дверью они увидели что-то вроде подземной тюрьмы. Здесь было около двух десятков клеток с истощенными, изможденными людьми в одежде, давно уже обратившейся в лохмотья.