Полковник Гуров. Компиляция (сборник)

Макеев Алексей Викторович

– Да я просто предложил, – мирно ответил Крячко. – Если есть желание…

– Нет у меня такого желания! – рявкнул Гуров, покосившись на референта. – И быть не может. Думай, что говоришь!

– Вы на меня не обращайте внимания, – сказал Пивоваров. – Если считаете нужным, то хоть обыск делайте, меня это не колышет. Только смысла в этом никакого. Если бы Ликостратов был дома, он наверняка бы отозвался. А в его отсутствие чего туда ходить? Нет, не вижу я смысла.

– Чтобы на сто процентов убедиться, – ответил Гуров, усаживаясь за руль. – Вся эта возня

мне не по душе, но в недоделанном виде она просто вызывает у меня отвращение. Говорите, куда ехать.

Пивоваров в двух словах объяснил. Они проехали еще метров сто, свернули направо и остановились перед двухэтажным строением, обнесенным желтоватым кирпичным забором. Здание стояло немного в стороне от общего ряда, и ворота его выходили на ровную бетонированную площадку, за которой начиналось то, что можно было назвать «чисто поле». Местность была покрыта изумрудной травой и пересекалась неглубокими овражками. Далеко у горизонта розовели облака, наполненные солнцем. Его багровое пламя отражалось в слепых окнах второго этажа. Со стороны дом казался то ли спящим, то ли необитаемым. В нем действительно ощущалась некая тюремная мрачность, о которой говорил Гурову Пивоваров.

Гуров вышел из машины и без колебаний направился к воротам. Крячко, который уже порядком засиделся, тоже вылез и, лениво потягиваясь, побрел вслед за другом. Меньше всех был заинтересован тем, что происходит, Пивоваров. Он, правда, тоже покинул машину, но никуда не пошел, а, прислонившись к капоту, достал из кармана сигарету, закурил и стал размеренно и меланхолично пускать дым в небо.

Гуров подошел к воротам, поискал глазами и высмотрел кнопку электрического звонка, которую тут же прилежно и нажал. Видимо, сам звонок находился достаточно далеко, потому что Гуров ровным счетом ничего не услышал и на всякий случай еще раз повторил попытку.

– Что, не открывают? – зевая, спросил Крячко и безо всякой задней мысли, машинально толкнул створку ворот.

Она неожиданно легко открылась, и оперативники увидели за ней двор, а во дворе запыленную и забрызганную грязью черную «Ниву». Крячко от удивления так высоко задрал брови и сделал такое забавное лицо, что Гуров едва удержался от смеха. Впрочем, он и сам был порядком удивлен.

– Я любопытный, – сказал он. – И если до сих пор все это меня тяготило, то теперь у меня невольно возникают вопросы. Например, такой – что все это может значить?

– Ну, прежде всего кому-то тут дурят голову, это точно! – убежденно сказал Крячко. – Не знаю кому, но не нам, это точно. Мы-то ведь еще чуть и уехали бы. Нам-то это все по барабану.

Гуров хмуро посмотрел на беззаботно покуривающего возле машины Пивоварова и сдвинул брови.

– Дурят голову, допустим, не нам, но компанию составить предлагают, – сказал он. – И в чем секрет этой игры, я никак не пойму. Господин референт подчеркнуто отстранен, изображает философа, но, по-моему, что-то знает. Господин министр… А впрочем, черт их разберет! Давай зайдем, раз уж дверь открыта. Машина здесь, а хозяин не отзывается. Вдруг с ним беда случилась?

– Какая

беда может случиться в этом райском уголке? – пожал плечами Крячко. – Но зайти я не против. Обожаю интересоваться чужой жизнью. Может быть, потому, что редко кто живет хуже меня. Как правило, все живут лучше. Посмотришь на чужое великолепие, и на душе спокойнее становится.

– Это отчего же? – спросил Гуров.

– От недостижимости, – пояснил Крячко. – Я когда чужой уют вижу, сразу прикидываю, в какую сумму и в какой временной отрезок он обошелся. И вижу, что мне можно уже не беспокоиться.

– Я чувствую, здесь тебе будет особенно спокойно, – усмехнулся Гуров. – Заходи!

Но зайти во двор они не успели. Господин Пивоваров, почувствовав что-то необычное, выбросил сигарету и поспешно присоединился к оперативникам.

– Нет, в самом деле! – воскликнул он, недоверчиво переводя взгляд с Гурова на Крячко и обратно. – Вы все-таки решили вскрыть замок? Я, собственно, не против, но честно предупреждаю – зря это. Игра не стоит свеч.

– Не трещите как сорока, – сказал Гуров. – Никто ничего не вскрывал. Ворота были отперты. И, между прочим, машина хозяина здесь. Вон она стоит, полюбуйтесь.

Пивоваров округлил глаза.

– В самом деле! – повторил он. – Машина. Думаете, Ликостратов дома? А что же он на звонки не отвечает?

– Если он дома, спросите его об этом лично, – сказал Гуров. – Мы намерены войти. Вдруг с Ликостратовым что-то случилось? Как у него вообще со здоровьем?

Пивоваров непонимающе наморщил лоб.

– Что? Со здоровьем? – спросил он. – М-м, даже не знаю…

– Ладно, сейчас это уже не имеет значения, – махнул рукой Гуров. – Ворота не заперты. Наверное, мы имеем право полюбопытствовать. Вы ведь прежде здесь практически не бывали, Николай Иванович?

– Ну да, кроме как неделю назад, ни разу не был, – признался Пивоваров. – Да и тот раз, можно сказать, фрагментарно. Вы продвинулись гораздо дальше меня.

– Я тоже так думаю, – кивнул Гуров. – Значит, вперед!

Они вошли во двор, который сложно было назвать чересчур благоустроенным. Все здесь было подчинено голой функциональности – ровная просторная площадка, на которой удобно разворачивать автомобиль, мрачноватый дом, окна нижнего этажа которого для большей надежности затянуты решетками, и больше, пожалуй, ничего.

Попасть внутрь здания можно было двумя путями – через парадный вход и через ворота гаража. Гуров начал, как и положено, с парадного.

Здесь его ожидало не слишком обнадеживающее открытие – дверь была надежно заперта. Не стоило говорить о том, что на звонки по-прежнему никто не отвечал.

– Ну вот и все, – с облегчением сказал Пивоваров, когда убедился, что вторжение отменяется. – Просто забыл запереть ворота, когда уезжал. Никакой мистики.

– Мистика в том, что уехал он не на машине, – заметил Крячко. – Он ее даже в гараж не потрудился поставить. Это в том случае, если он решил поменять ее на «Лендровер». Любой на его месте сделал бы это. А он не стал, и это очень странно.