Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
– То есть он тебе предлагал совершить убийство? – уточнил Лев.
– Нет, вот так конкретно не предлагал, – покачал головой водитель. – Это он, как я теперь понимаю, почву прощупывал. А когда понял, что со мной это не пройдет и я на его наживку не клюну, он переключился на Муртазина.
– Так вы что – уже арестовали Эльдара? – спросил владелец усадьбы.
– И не только арестовали, но и допросили, – сказал ему Гуров. – Так что вся картина здешних преступлений у меня как на ладони. Осталось ее только запротоколировать.
Он достал телефон (попутно порадовавшись, что положил его не в карман брюк – они насквозь промокли, а в рубашку) и позвонил капитану Синичкину:
– Давай, капитан, приезжай. Забирай своих убийц. Что говоришь? Да, двое, как мы и думали. И один уже во всем признался. Хорошо, жду. – Затем повернулся к Кривулину и скомандовал: – Ну, хватит тут стоять, а то ночь уже скоро кончится. Пошли наверх, в сторожку.
Бизнесмен не стал возражать, чего опасался Гуров, и силой тащить его не пришлось. Они поднялись наверх, и тут Кривулин неожиданно обратился к Гурову со словами:
– Постойте! Я хочу сделать заявление.
– Вот сейчас приедет представитель местной сочинской полиции, ему и сделаете ваше заявление, – ответил сыщик. – А я уже по горло сыт этим расследованием.
– Хорошо, я сделаю заявление в присутствии капитана Синичкина, – кивнул владелец усадьбы. – Но я хотел бы, чтобы вы тоже присутствовали.
– Зачем?
– Мало ли что… У местных может быть ко мне предвзятое отношение, а вы москвич, человек уважаемый, известный… Я настаиваю на том, чтобы вы присутствовали.
– Надо же! А всего несколько минут назад вы были совсем другого мнения! – заметил Гуров. – Я слышал такие слова, как «ноль без палочки», «пьяный»…
– Чего не скажешь в запальчивости! – замялся Кривулин. – Я готов принести вам свои извинения. И прошу остаться еще ненадолго.
– Ладно, так и быть, останусь, – согласился Лев.
Они дошли до сторожки и сели на скамейку рядом с ней. Жилкин вывел из нее егеря. Увидев связанного Муртазина, бизнесмен скривился, точно от зубной боли, но ничего не сказал. Промолчал и егерь.
Так, в молчании, прошло около двадцати минут. Наконец послышался сигнал машины. Охранник открыл ворота, и к сторожке подъехали два автомобиля. Из первого вышел капитан Синичкин.
– Ну, поздравляю, товарищ полковник! – сказал он, обращаясь к Гурову. – Все убийства раскрыты! Убийцы задержаны. В этом только ваша заслуга.
– Ну нет, капитан, я не согласен, – покачал головой Лев. – Мне столько славы не надо. Ты мне тоже очень помог. В общем, на том свете угольками сочтемся.
– У меня мама тоже так говорила, – улыбнулся капитан. – Ну что, будем грузить арестованных?
– Да я бы рад их грузить и отвозить, – ответил Гуров. – Но тут господин Кривулин хочет какое-то заявление сделать.
– Да, я хочу сделать заявление, – твердо заявил владелец усадьбы. – И
– Ладно, приедем в отделение, там и сделаете ваше заявление, – сказал капитан. – Не здесь же, – кивнул он на сторожку, – протокол писать.
– Но я хотел бы, чтобы при составлении протокола присутствовал полковник Гуров, – продолжал настаивать бизнесмен.
– Что ж, я не возражаю, – кивнул Синичкин. – Наоборот, я тоже хотел бы, чтобы товарищ Гуров присутствовал при окончании расследования. Только не знаю, как он сам к этому относится.
– Как отношусь? Плохо отношусь, – сердито произнес Гуров. – Я бы лучше к себе в санаторий вернулся да попробовал хоть пару часов поспать. А потом отдыхать, пока отпуск не кончился, у меня от него только три дня осталось. Но раз меня так настойчиво просят… Делать нечего, поеду в отделение.
– Вот и отлично, – повеселел Синичкин. А затем, повернувшись к своим подчиненным, сидевшим в машинах, скомандовал: – Грузите задержанных!
Полицейские усадили егеря и бизнесмена в разные машины, Гуров и Синичкин тоже уселись, и кортеж тронулся в сторону Лазаревского.
Спустя полтора часа машины остановились возле отделения. Муртазина отвели в изолятор, а Кривулина капитан провел в комнату для проведения допросов. Гуров прошел с ними и сел на стул в углу, приготовившись слушать.
– Садитесь, Кривулин, – начал Синичкин. – Давайте делайте ваше заявление. Я готов его запротоколировать. Что вы собрались нам сообщить?
– Я желаю сделать признание в том, что участвовал в совершенных на моей вилле преступлениях, но хотел бы заключить сделку со следствием, чтобы суд надо мной проходил в особом порядке.
– То есть вы готовы рассказать нам о том, как организовали убийства трех человек? – уточнил капитан.
– Не совсем так, – ответил Кривулин.
– Что ж, говорите как считаете нужным, – сказал Синичкин, приготовившись писать.
Глава 25
– Я хочу рассказать о том, как Эльдар Муртазин, работавший у меня егерем, уговорил меня профинансировать убийства трех человек, – заговорил Кривулин. – Сейчас я подробно все это изложу. Дело началось…
– Минутку! – прервал его Гуров. – Сделка со следствием предусматривает чистосердечное признание обвиняемого. Такое, что его не надо уличать, устраивать очные ставки и проводить прочие следственные действия. Иначе какая это сделка? А вы начинаете лгать с первого слова. Я лично допрашивал Муртазина. Он, конечно, негодяй, но его показания согласуются с данными, которые получил я сам. А вот ваше так называемое «признание» противоречит его показаниям с самого начала. Это значит, что никакой сделки у нас не получится. А вашу брехню я слушать не намерен. Все, я пошел. – И он поднялся со стула.