Полковник Гуров. Компиляция (сборник)

Макеев Алексей Викторович

– Кстати, а какого Жуковского? Ученого-авиационщика или поэта?

– Какая глубокая эрудиция! – одобрительно улыбнулся Лев. – Сейчас увидим, что это за улица. Если Николая Егоровича – значит, ученого. Если Василия Андреевича – значит, поэта…

– Ну, Лева… – Стас даже несколько скис. – Вот злыдень! Никогда не даст почувствовать себя интеллектуалом. Обязательно на мою карту положит свой крутяцкий козырь, чтобы показать: а я все равно эрудированнее.

Этот «спич» в очередной раз рассмешил Гурова, и он утешающе похлопал приятеля по плечу:

– Ой, Стас! Сколько ж в тебе до сих пор какого-то подросткового самолюбия! Или, говоря проще, в одном месте детство еще не переиграло.

Разыскав нужную улицу, которая, как оказалось, была названа

в честь некоего Прокопия Жуковского, приятели быстро нашли и требуемый дом. Это был двухэтажный коттедж на четыре семьи. Заметив у дома напротив молодую особу, которая выгуливала остроносую лайку с кренделем пушистого хвоста, Лев немедленно остановился. Крячко выглянул в окно пассажирской дверцы и с самой обаятельной из своих улыбок вежливо поинтересовался: а не сдает ли кто-нибудь из проживающих здесь горбыльчан квартиры внаем? Аборигенка ответила ему столь же обаятельной улыбкой и приятным голосом сообщила, что в их городе существует риелторское агентство, где, в общем-то, имеется информация о съемном жилфонде самого разного качества. Сама же она не может сказать, кто на их улице в данный момент сдает жилье, хотя кое-кто этим занимается.

– Ну, тогда не все потеряно! – открыв дверцу и выйдя из машины, просиял Станислав. – Да нам хотя бы приблизительные координаты какого-нибудь квартиросдатчика. Видите ли, мы предпочитаем снимать жилье напрямую у хозяев, а не через посредников. И не потому, что жлобы, готовые за копейку удавиться. Вовсе нет! Мы лучше переплатим хорошему человеку, чем будем обогащать каких-то деляг.

Все так же мило улыбаясь, его собеседница ненадолго задумалась и сообщила, что в двенадцатом доме, напротив которого они как раз и остановились, на первом этаже справа проживает тетя Вера Криниченко. У нее хорошая «трешка», но квартирантов пускает она очень неохотно. В прошлом году у нее жили двое студентов сельхозинститута, приехавшие на практику. Но они чего-то там напортачили, чем сильно огорчили тетю Веру, и она больше уже никого не пускала. В этом году уже дважды отказывала приезжим. Так что поинтересоваться, в принципе, можно, но каков будет результат – заранее не угадаешь.

– Спасибо! Огромное спасибо! – пламенно поблагодарил Крячко. – Кстати, а можно спросить, как вас зовут?

– А зачем это вам? – с кокетливым лукавством поинтересовалась девушка.

– Ну, как это – зачем?! – Станислав сделал большие глаза и набрал воздуха полную грудь. – Вот, допустим, как-нибудь зайду в ваш местный храм отмаливать свои грехи и надумаю за ваше здравие поставить свечку святым угодникам. А за чье здравие молиться – не знаю. Проблема возникает, однако!

– А-а-а… – негромко рассмеялась она. – Ну хорошо. Меня зовут Наталья Викторовна, я преподаю в художественной школе. А вас как?

– Станислав Васильевич. Можно просто Станислав или еще проще – Стас. Я из Москвы, работаю там инструктором по силовым единоборствам. А это мой друг и коллега, Лев Иванович. Ну что ж, Наташа, спасибо вам огромное, надеюсь, мы с вами еще увидимся! Ау, Лева! Идем к тете Вере?

– Идем, идем… – Выходя из кабины, Гуров укоризненно покачал головой и вполголоса добавил: – Вот натура! Чуть юбку увидел – все: из ушей – пар, копытом землю роет… Только не говори, что я не прав, что неправильно тебя понял.

– Ой, да ла-а-дно! – размашисто шагая к калитке, отмахнулся Станислав. – Лева, у меня давно уже есть совершенно обоснованное подозрение, что ты мне просто завидуешь, о чем я тебе говорил уже не раз. Да, да, да! Завидуешь. Ты же не робот, и твоя мужская натура наверняка исподволь требует женского разнообразия, а ты ей в этом грубо отказываешь. И поэтому, испытывая подсознательное раздражение, элементарно злишься. Вот и все! Я не прав?

– Да ты, я гляжу, еще и психолог! – иронично усмехнулся Гуров. – Прямо Зигмунд Фрейд номер два: целую теорию заканделябрил. Надо же! О, тихо! Закрываем тему, а то не хватало еще и при тете Вере сморозить какую-нибудь чепуху! – шепотом добавил он, заметив, как кто-то выходит из квартиры первого этажа на крыльцо.

Увидев

появившуюся из дома бодрого вида бабулю лет под восемьдесят, опера вошли во двор, оглашаемый хриплым лаем крупного барбоса на длинной цепи, поздоровались и поинтересовались возможностью определиться на постой сроком примерно на неделю-две. Тетя Вера смерила их изу-чающим взглядом бывшей учительницы и строго осведомилась, откуда прибыли данные граждане и не склонны ли они к употреблению горячительного. Кроме того, не имеют ли они отсидок и приводов в правоохранительные органы. Услышав последнее, опера с трудом удержались, чтобы не рассмеяться, с наисерьезнейшим видом заверили хозяйку в том, что спиртного оба – ни-ни, в тюрьме не сидели, хулиганских наклонностей не имеют. Даже, наоборот, у себя дома состоят в добровольной народной дружине. Упоминание о ДНД произвело на тетю Веру самое благоприятное впечатление. Она пригласила гостей пройти в дом, чтобы они сами смогли определиться – устроят ли их имеющиеся апартаменты. Но приятели, как люди бывалые и совершенно неприхотливые, лишь взглянув на просторную, аккуратно прибранную комнату, тут же объявили, что о лучшем и не мечтают. Тут же договорились и о плате за постой с готовым столом.

Глава 2

Когда опера загнали во двор машину и занесли в свою комнату дорожные сумки, появившаяся на пороге хозяйка квартиры пригласила их пополдничать. Уминая салат из свежих, только что сорванных с грядок огурчиков и помидорчиков, да еще и с настоящей деревенской сметаной, приятели выслушали кратенькую лекцию о возможных рисках и опасностях, каковые могут подстерегать их на улицах Горбылева и в его окрестностях.

– …Люди вы, я вижу, положительные, поэтому хочу предостеречь от наших здешних ветрогонов и башибузуков. А тут их хватает! – Тетя Вера внушительно помахала указательным пальцем. – Через три дома от меня живет Ромка Бубырь. Лоб здоровущий, но – дурак дураком. Чуть выпьет – все, начинает буянить. Так что, если его увидите, лучше обойдите пятой дорогой, а то может и поколотить. Еще есть двое обормотов – братья Синюхины. При встрече сразу начинают нудить, клянчить на выпивку. Гоните их от себя в три шеи. В том конце улицы – это вы еще увидите – домина здоровенный, двухэтажный. Там живет Костя Низанов. Поговаривают, что он какой-то тут мафией командует. Корчит из себя хозяина всего этого околотка. По улице на своей иномарке летает так, что только пыль столбом. В прошлом году двоих сбил, паразит, правда, не насмерть – переломами отделались, но с него все как с гуся вода. Его и полиция боится.

На вопрос квартирантов о местных маньяках тетя Вера, сочувственно вздыхая, рассказала про проживающего в соседнем доме Андрея Кубышного. По ее словам, его задержание всю улицу повергло в шок. Никто и подумать не мог бы, что этот жизнерадостный, открытый, веселый парень – насильник и убийца, на совести которого четыре женщины, погибшие в течение последнего года.

– …Если по совести, то я до сих пор не могу в это поверить! Не могу! Он же вырос на моих глазах, у меня учился – я в школе вела математику. Не скажу, что он из паинек – и подраться мог, и в ноябре на спор переплывал Крякву… Было, было такое! Всего хватало. Но то, что он не из тех, кто может причинить людям какое-то зло, – за это могу головой поручиться.

Тетя Вера припомнила случай, приключившийся с другим ее бывшим учеником. Тот и в самом деле, пытаясь совершить насилие над несовершеннолетней, нанес ей тяжкое увечье. По словам бывшей учительницы, тот негодяй был из зажиточной, но очень нездоровой семьи.

– …Жили Быкрюхины почти в центре Горбылева, домина у них большущий, машина дорогущая. Вечно строили из себя невесть каких цац, пыжились показать, какие они богатые и знатные. Хотя какая они знать?! Вороватая торгашня, сделавшая капиталы еще при Союзе на обсчетах, обвесах, пересортице… В восемьдесят восьмом открыли первый в Горбылеве частный магазин, потом еще два… И вот лет семь назад их младшенький Пашка, которого они взятками откупили от армии, сотворил такое подлое дело…