Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
— Понимаешь, Петр, — заключил Гуров свой доклад, — я ей верю. То, как она это рассказывала, нельзя выучить, отрепетировать. Не забывай, у меня дома своя актриса есть. Тут не игра была, тут все искренне. И я еще ситуацию умышленно усугубил, Малкина и Борисова послал ее задерживать, хотя мог просто вызвать к себе или сам приехать для беседы. Она напугана. И она говорила искренне.
— И она не врала, — задумчиво поддакнул Орлов. — Ладно, ты сыщик опытный, тебе виднее. Но не лучше ли все же задержать на пару суток в ИВС? [3] И нам спокойнее, и для дела меньше вреда, если она где–то тебя переиграла.
3
ИВС –
— Нам спокойнее, — вздохнул Лев, — а ей каково, если она не имеет ко всем этим делам никакого отношения?
— Если… — с иронией повторил Орлов.
— Петр, не цепляйся к словам, — проворчал Гуров. — Ты же понял, что это просто по привычке произнесенное слово.
— Я понял, — недовольно ответил генерал. — Я многое понимаю. И я очень хорошо знаю, дорогой мой Лев Иванович, кто становится проститутками. Не все могут так работать. Проституцией занимаются лишь те, кто может получать от этого удовольствие, несмотря на то что у них постоянно меняются партнеры. Это та категория женщин, которые с легкостью ложатся в постель к любому, если надо. А кому это противно, кому нужны чувства, уважение, те на такую тропинку не становятся.
— И что же? Это основание не верить Березиной?
— Это основание настороженно относиться к ее истории.
— Как раз нам ее история не очень интересна, она ничего в нашем деле не решает и значения не имеет. Сама выбрала этот путь, сама пусть с него и сходит. А вот врать про Зимина ей резона нет. И вообще в ее рассказе все увязано очень хорошо. Такие проработанные и логичные легенды спецслужбы своим агентам готовят. Чтобы наверняка и без проколов на биографии. Не могла она сама такую совершенную историю себе придумать, слишком много нюансов, нам с тобой хорошо известных.
— Эй, голуби! — гаркнул Орлов в сторону дивана у окна. — Хватит харчиться, давайте–ка сюда.
— Ясное дело, — вытирая салфеткой рот, отозвался Крячко. — Мы — голуби, на орлов пока не тянем.
Дождавшись, пока Крячко и Шалов усядутся, Орлов бросил на них внимательный взгляд и начал говорить:
— В свете доложенного вами, ребята, я полагаю, что Зимина, как возможного претендента на роль организатора преступления, следует разрабатывать в первую очередь. У него есть мотив. Путаный, не очень ясный, но есть. Например, прикарманить полтора миллиона. Это еще надо удостовериться, что Жора и Шмон получили задание убрать Курвихина и забрать себе все: и машину, и деньги. Могли нам соврать. Например, полагают на смягчение приговора судьи. Мол, соблазнили большими деньгами, мы людишки слабые, а основное зло — вон оно, там сидит.
— Да, в этой связи очень неприятно и двусмысленно выглядит факт исчезновения дочери Курвихина на машине, которая принадлежит по документам брату водителя–охранника, работающего у Зимина, — покачал головой Стас.
— Вот именно, — веско заключил Орлов. — Поэтому приказываю! Пожерина к разработке не привлекать, пусть он пока ничего не знает. Его сына — Глеба Ратманова — тоже. За обоими установлено наблюдение, пусть пока сами проявят себя, если есть чем.
— Зимина надо тоже понаблюдать, — предложил Гуров. — Хорошо бы начать разрабатывать его не по нашему департаменту, а по линии экономической деятельности.
— Думаешь
— Так точно, — тут же ответил Шалов. — Младший брат Алексей уже взят под наблюдение. Отрабатываются его нынешние и прошлые связи.
— Старшим братом займемся мы со Станиславом Васильевичем, — добавил Гуров. — Надо подумать, какой оперативный ход тут можно применить. Времени нет глазеть на него в оптику и записывать бесконечные разговоры с бабами. Кстати, у нас уже появились первые странные впечатления. Есть ощущение, что братья не знаются. Ни соседи, ни дружки Алексея не припомнят, чтобы Михаил появлялся, принимал какое–то участие в жизни брата.
— Это объяснимо, — пожал плечами Орлов. — Один успешный, имеет хорошо оплачиваемую работу, особа, так сказать, приближенная к такому бизнесмену, как Зимин. Второй — спившийся тунеядец. Как говорится, гусь свинье не товарищ. Но есть один нюанс, который всю эту характерную видимость перечеркивает…
— Это машина, — согласно кивнул Гуров. — Машина, которой владеет Алексей Бугров, но которой никто у него никогда не видел. Мы учли это, Петр Николаевич! Мы организовали в ГИБДД одну хитрую операцию. Эту машину задержат, как только она появится на улицах Москвы. Задержат по подозрению в совершенном ДТП, а потом выяснится, что это ошибка, и водителя отпустят. А машина пока постоит на штрафной стоянке.
— Не вспугните! Зимин хитер.
— Самого Зимина мы пока трогать не будем. А вот его окружение, я думаю, подбиралось не про принципу большого ума, а по принципу личной преданности.
Гуров вышел из служебной машины в половине двенадцатого и осмотрелся. Молодой человек спортивного телосложения, в джинсах и черной летней куртке, отделился от неосвещенной части стены и двинулся в его сторону.
— Здравия желаю, — тихо сказал он, окинув сыщика цепким взглядом. — Пойдемте, товарищ полковник.
Гуров хмыкнул, но послушно пошел следом. Молодой человек открыл дверь подъезда магнитным ключом и вошел внутрь первым.
— Вы меня в лицо знаете? — не удержался Лев от вопроса, пока они поднимались на старом лифте на девятый этаж.
— Нет, я вас впервые вижу, — одними губами улыбнулся молодой человек. — Я видел машину из МВД, вы вышли из нее точно там, где я и предлагал. И потом… Даже по вашему костюму видно, что вы полковник.
— Ну, спасибо! — не очень весело пошутил Гуров. — Значит, во мне за версту видно полицейского?
— Нет, не переживайте, — выходя из остановившегося лифта на техническом этаже, сказал молодой человек, включая фонарик на своем мобильном телефоне. — Я просто увидел подплечную кобуру. Пойдемте вот сюда… осторожнее, тут проволоки какие–то сверху висят. Глазом не заденьте.
Гуров чертыхнулся и тоже достал телефон. Им пришлось идти каким–то узким и низким коридором. Вдоль одной стены тянулись кабели и скрученные провода. Слева неожиданно открылось почти пустое квадратное помещение. За легким раскладным столиком сидел парень в наушниках, который энергично что–то жевал, запивая душистым кофе из пластикового стаканчика. На двух треногах возле маленького окна стоял сильный микрофон направленного действия и еще нечто, напоминающее симбиоз подзорной трубы и цифрового фотоаппарата.