Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
– Дело с концами, – тихо повторил Гуров. – Вот именно, что с концами. Преступления-то нужно кому-то расследовать. Вот, например, встал вопрос о том, причастна ли Жанна Вайцеховская к смерти своей бабушки. Представляете, говорит, что не было ее в день убийства на месте, хотя доказано обратное. Утверждает, что была вместе с вами дома и никуда не выходила. Кстати, в каких отношениях вы с Жанной?
– Ни в каких. Мы расстались.
– А долго ли встречались?
– Несколько месяцев, не более. Знал бы, что по ее наводке окажусь здесь, никогда бы не стал с ней связываться.
– А ведь Жанна сказала,
– О чем вы говорите? О каком браке может идти речь?! Это был промежуточный вариант, мне жить негде было, вот и все. Что она там в фантазиях своих придумала – это ее проблемы, сугубо личные. Мне с этой серостью не по пути. Я избалован вниманием женщин, понимаете. У меня одни модели в списке поклонниц. А сейчас я начинаю роман с одной известной актрисой.
На этой фразе полковника бросило в пот, но он старался вести себя сдержанно и переключился на другую тему:
– И все же вспомните, пожалуйста, где была Жанна в день убийства, восьмого числа прошлого месяца? – намеренно не спрашивал Гуров Липатова о его местонахождении в тот день, переводя внимание на Жанну.
– Почем мне знать, где она была? – Липатов взглянул на календарь, стоящий на столе. – Я помню, где был я, этого достаточно. В воскресенье я езжу к друзьям в гараж, там мы развлекаемся по-мужски. Игры, машины и все такое, понимаете. Жанны с нами не было. Поэтому пусть не врет и не выгораживает себя. Если так сказала, значит есть что скрывать…
– Вы полагаете, что это она расправилась со своей бабушкой? – удивленно спросил Гуров.
– А мне откуда знать? Это вы сыщик, вы и расследуйте свой криминал. У меня другая работа, я – актер кино.
– То есть вас эта ситуация никак не касается и не цепляет?
– Мне все равно. Это чужие для меня люди, судьба которых мне абсолютно безразлична. Семейные разборки – ничего нового, как в сюжетах однотипных мыльных опер. Бабка-скряга получила по заслугам от внучки.
– И все-таки вы думаете, что это внучка расквиталась с бабушкой?
– Предполагаю, – заерзал на месте Липатов и замолчал.
– Хорошо, тогда распишитесь в протоколе, и больше я вас держать не смею, – после нескольких секунд тишины сказал Гуров и протянул Липатову ручку и бумагу.
Вадим одним движением достал из нагрудного кармана свою шариковую ручку, внимательно изучил протокол и расписался.
– А что теперь будет с Жанной? – решил уточнить Липатов.
– Сейчас она находится под подпиской о невыезде, но в скором времени ее статус может измениться.
– Ну, пожалуй, так будет правильно. Преступник должен сидеть за решеткой.
– Это верно, должен!
Лев Иванович замолчал и стал нервно ходить по переговорной, потом взял графин, налил себе стакан воды и чуть было не выронил его из рук рядом с Липатовым, но Вадим быстро отреагировал и подхватил стеклянный стакан.
– Благодарю, расслабился я что-то, – извинился Гуров, в то время как Вадим ошарашенно смотрел на полковника.
– Могу идти?
– Да, можете. Спасибо, что выделили для меня время в своем плотном графике съемок.
Глава 24
– Ну, и кто из них двоих врет? Как понять? – спросила Гурова Анна.
– Время покажет, – задумчиво ответил Лев Иванович. – И отпечатки пальцев тоже покажут.
–
– Было очень сложно, но мне удалось это сделать. Тип ведет себя как прожженный делец. Откатать отпечатки напрямую означало бы раскрыть все наши карты. Думал, возьму след с дверной ручки, с поверхности стола или, наконец, шариковой ручки. Однако этот прохиндей не вошел в комнату, а будто пролетел и ни за что не зацепился. Он явно понимал, что не стоит брать ничего в руки. Это меня насторожило, особенно в тот момент, когда он отказался подписывать протокол моей ручкой. Тут я и придумал фокус со стаканом. Чуть его не уронил, конечно. Тогда бы он разбился, и точно ничего бы не вышло, но у Липатова оказалась хорошая реакция, на что я, собственно, и рассчитывал. Отпечатки есть, чему я очень рад.
– Ну, вы даете, Лев Иванович! Я бы никогда не догадалась так сделать!
– Когда нужны доказательства, Аннушка, еще и не такие цирковые трюки будешь показывать.
– Лева, давай стакан, отдам спецам, – вызвался помочь Крячко.
Пока Липатов был в отъезде, на съемочной площадке все шло своим чередом. Маша без преувеличения вздохнула с облегчением, узнав о том, что пару дней Вадим будет находиться в другом месте и оставит ее в покое. Во-первых, она не могла сконцентрироваться на своей роли, потому что вела двойную игру, нужно было заранее продумывать в ней шаги, о чем предупредил ее супруг, тем более что однажды уже случилась осечка. А во-вторых, уже было стыдно перед коллегами от такой назойливости кавалера. После того как Липатов узнал, что Мария наводила о нем справки, он будто прилип к ней как банный лист, оправдывая полностью свою фамилию. Не было покоя ни днем, ни ночью: он все время ошивался возле фургончика и следил за Машей. «Может, действительно влюбился?» – начала думать актриса, отталкивая в сторону версию о корыстных мотивах. И все же иногда у Липатова проскакивали нотки зависти к актерскому успеху Марии, это чувствовалось.
Хорошие, даже дружеские отношения с режиссером открывали перед Марией много дорог. В частности, это он позволил ей изучить личное дело Липатова, что, конечно же, простому актеру не разрешалось. Не отказал он Маше и в другой просьбе, которая совсем уже была непозволительной для рядового члена съемочной команды. Режиссер давно понял, что Мария не просто так интересуется Липатовым, он учитывал, чья она жена, и особо не спрашивал, зачем ей требуются такие данные. Просто отпустил ситуацию и доверился Маше. В этот раз она попросила распорядиться, чтобы в бухгалтерии ей разрешили взглянуть на зарплату Липатова. Уж очень интересовал Машу вопрос, сколько зарабатывает актер массовки, который имеет возможность водить ее в рестораны и заказывать изысканные блюда.
– Лев, наконец-то, ты почему не брал трубку? – нервно заговорила Мария с мужем.
– У Орлова был на совещании, а что опять случилось, Маша, ты что так волнуешься? Рассказывай, куда опять тебя занесло?..
– Лев, тут такое, такое!
– Какое-такое? Предполагаю, что из ряда вон выходящее, раз ты так встревожена.
– Да! Я сейчас сообщу тебе нечто важное, о чем мне сегодня стало известно. Я до сих пор пребываю в шоке.
– Говори, я весь внимание.
– Представляешь, Липатов – это вовсе не Липатов, не Влад, понимаешь.