Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
– Рыжую? А имя называл?
– Нет, как-то все намеками, с жаргоном своим блатным. Там словечки такие были: «скинуть», «цацки». Короче, фигня всякая.
– Ира, – насторожился Крячко. – Может, не рыжая, а рыжье? Вспомни.
– А, точно! – обрадованно воскликнула она. – Я еще подумала тогда, что с неуважением он как к ней. Вроде отношения какие-то были, а он о ней так – рыжье. Как об отработанном материале. Фу! Цинично очень, а гнут из себя баронов, графьев каких-то прям.
– Баронов?
– Ну да. Кто-то из них сказал. Я не поняла, к чему, но два раза они сказали «барон». То ли Олега
– Так, Ира! – Стас поднялся на ноги, не скрывая довольной улыбки. – Сидишь здесь, ничего не боишься. Тебя охраняют! Показания тебе придется давать, но ты не бойся. Эти Шаман и Гога, они из колонии сбежали, и им дорога назад.
Гуров извинился перед Мамаем с большим наслаждением. Это же дорогого стоит видеть лицо авторитета, который смотрит на полковника полиции, приносящего извинения. Прямых улик нет, нет доказательств, что Мамаев знал о побеге из колонии Шамана и Гоги Тульского. На вечеринке все было прилично, никаких нарушений закона. Проституток вызвали, но что в этом такого! Гуров еле сдерживал улыбку и старательно хмурил брови. Видимо, он так хорошо сыграл свою роль, что Мамаев снисходительно кивнул:
– Ладно, полковник, и у вас бывают ошибки. Знаю, чего вам хочется, но не в этот раз.
После окончания операции беглых заключенных снова закрыли в изолятор до суда. Всех гостей и охранников Мамаева взяли под плотное наблюдение. И расчет Гурова оправдался. Мамай повел себя очень осторожно. Он никому до конца не верил и был принципиально убежден, что, если хочешь быть уверен в результате, сделай все сам. Проходили дни, а никто из участников той пирушки и никто из охранников, которых Мамай распустил в бессрочные отпуска, между собой не контактировал. Никто не пытался выйти на проституток, которые развлекали в тот вечер гостей.
А на шестой день Мамаева засекли за попыткой незаметно выбраться из своего коттеджа ночью. Причем он пытался изменить свою внешность, натянув темную кепку, наклеив усы и напялив очки с простыми стеклами. Через кирпичный забор Мамай перелез со стороны переулка, где росла сломанная во время сильного снегопада береза. Спрыгнул между больших горизонтальных веток и долго стоял, глядя по сторонам и прислушиваясь. Прошло четыре минуты, прежде чем он осторожно выбрался из-за дерева и двинулся в сторону автобусной остановки.
Гурову доложили о случившемся, и они с Крячко немедленно выехали в район поселка Подлесное. Старший группы наблюдения постоянно докладывал по рации о передвижениях Мамаева.
– Да, трудно все предугадать, – недовольно проворчал Лев. – Куда и зачем он направился? Его засекли садящимся в машину такси, но как он его вызвал? Значит, у Мамаева есть еще телефон, о котором мы не знаем. Оперативники связались с диспетчерской такси, но машина явно едет в другом направлении. Значит, Мамаев договорился с водителем.
– Слушай, а пусть наши попробуют через диспетчера такси связаться с машиной и передать им гипотетический следующий заказ. Может, удастся понять, куда он едет, по реакции водителя, возьмет заказ или нет.
Гурову идея понравилась, но передать распоряжение он не
– Давай ждать здесь. Связь все равно есть, – предложил Крячко.
– Хорошо, – согласился Гуров. – Нам с тобой нет смысла метаться. Пусть каждый делает свое дело.
Минут десять наблюдатели молчали. Он начал нервничать, опасаясь, что оперативники МУРа потеряют Мамая, и вызвал старшего группы, но тот заверил, что объект не вышел из зоны наблюдения, просто затаился возле детской площадки в темной части двора жилого многоквартирного дома.
– Нервы, – с улыбкой тихо шепнул Стас.
Через несколько минут в эфире прозвучал голос старшего группы наблюдения – Мамай вышел к арке жилого дома. Возле закрытой на ремонт аптеки стоял черный «БМВ» с затемненными стеклами, и он уверенно направился к этой машине.
– Запись с направленного микрофона пошла, – сообщил кто-то из технических специалистов.
Генерал Орлов, закончив планерку, попросил задержаться Гурова и Крячко. Офицеры Главка, тихо переговариваясь, потянулись из кабинета начальника. Орлов, вытирая потную шею носовым платком, подошел к своему рабочему столу и взял пульт от кондиционера.
– Ну и лето в этом году, – проворчал генерал. – То жарища, то духотища. Я тут почитал как-то статью о климате московского княжества со времен образования города. Представляете, ребята, здесь было когда-то весьма прохладно. И в одной рубахе никто не ходил, только в кафтанах, зипунах и еще в чем-то… черт ее знает.
– Глобальное потепление, Петр Николаевич, – хмыкнул Крячко. – Терпи, это еще лет на двести, потом снова полегчает.
– Вот спасибо, успокоил!
– Ладно вам, – перебил Гуров. – Слушаете ведущих популярных каналов и модных блогеров читаете. Всегда такое было и будет. Климатические колебания, и не более того. И засуха страшная была в 1370 году, и в восьмом, кажется, веке даже у берегов Черное море замерзало, и в начале XVII века летом снег выпал и на санях ездили. А сильная жара 72-го года, а страшные морозы зимой 78-го и 79-го годов? Вы еще забыли, что покрытый ледником остров Гренландия в переводе называется Зеленый остров. И колонизация его проходила в этом тысячелетии. Все бы вам ныть!
– Начитанный! – засмеялся Орлов. – Хотя ты прав, Лев. В наше время следует следовать совету профессора Преображенского из «Собачьего сердца» – не читать газет. Когда-то, возможно, они и существовали для объективного отображения действительности, а сейчас… – Он махнул рукой и с наслаждением уселся в кресло, подставляя лицо прохладному воздуху, дующему со стороны кондиционера. Гуров и Крячко сели за приставной столик у стола шефа.
– Ну, что у вас по делу Пименова? – спросил Орлов. – Просочилась информация «наверх». Мне уже вопрос задавали на совещании у замминистра. Кто-то умудрился подать ситуацию так, что у нас чуть ли не охота началась за коллекциями старинного оружия, режут и убивают.