Полковник всегда найдется
Шрифт:
— Так, погоди, я сейчас, — засуетился Тимоха. — Подберу емкости... — и он скрылся в толпе.
Сергей отошел к стеке, освобождая проход, но тут же был потеснен назад, к входной двери, теми, кто проталкивался к краникам пивных автоматов.
— Где ты пропал? — Тимохин появился, держа по паре кружек в обеих руках. — На, ополосни пока, а я займу очередь, надо наменять побольше двадцатчиков.
В раковине лежали осколки стекла вперемешку с размытой непереваренной пищей, из крана непрерывно текла вода. Сергей тщательно отмывал кружки, поглядывая по сторонам. К крайнему столику, где двое военных играли в шахматы,
— Ну как, порядок? — обернулся он.
— Порядок.
— Сейчас наменяем монет. — Тимоха потянулся в задний карман брюк. — Как ты думаешь, пятрофана хватит?
— Вполне. Фиолетовая двадцатипятирублевая бумажка расправлялась в руках у Тимохи.
— Нет, так не пойдет. — Сергей вынул из кошелька последние пять рублей. — На, возьми пятерку, не стоит менять четвертной.
— Да брось ты...
— На, говорю, бери. Свои разменяешь в следующий раз.
— Ладно. — Тимоха спрятал деньги обратно в карман. — Пойду поищу свободное место. Как разменяешь, подходи к автоматам.
Тимоха исчез. Сергей оглянулся на крайний столик — военные все продолжали играть, стараясь не замечать опухшего парня, который стоял рядом и говорил что-то. От соседних столиков дошло до очереди едва уловимое тревожное передвижение: парень полез обнимать приземистого, с жилистою шеей и сухощавым лицом капитана, но тот оторвался вдруг от доски с фигурами, брезгливо и тупо вломившись кулаком в рыхлое лицо парня, отринул его к проходу... Мгновенно раздвинулся коридор безучастных затылков и спин, по которому, беспомощно цепляясь за рукава и полы одежд стоящих, поплыл парень, — он старался удержаться и не упасть, внизу был грязный цементный пол, железные стойки столиков, ноги... Сергей почувствовал металлический привкус крови во рту, скулы свело; тоже непроизвольно отвернулся, хотя парня несло прямо на него. От жгучей боли, будто беззубые челюсти сдавили предплечья, Сергей обернулся и нанес короткий удар в бледное пятно с мокрыми испуганными глазами. Парень упал, запрокинув голову, и закричал истошно: «Сволочи! А-а-а!..» Он лежал на мокром полу и, словно пытаясь заслониться от новых ударов, скрестил над собою руки — вспухшие обрубки кистей, без пальцев.
Сергея пихнули в спину: ты будешь менять или нет? — подошла его очередь. И он лихорадочно сунул в окошко свои пять рублей. А когда Сергей сгреб в горсть двадцатчики и отошел, за крайним столиком играли в шахматы, вокруг пили пиво, того парня не было.
— Что там за шум? — спросил Тимоха, принимая двадцатчики и стараясь их не рассыпать.
— Паренек один сказал, что мы сволочи...
— Все нормально. — Тимоха кивнул, подставляя к кранику кружку.
— Нет, погоди!.. — Сергей внезапно положил руку приятелю на плечо: — Слушай, ты меня извини... я пойду...
— Куда?..
— Домой.
— Как домой?! Все нормально — вот кружки, монеты...
— Нет, спасибо, пока!
— Ну как знаешь, только...
— Нет-нет, давай — будь здоров!
Сергей направился к выходу, но товарищ вновь окликнул его;
— Погоди. — Тимоха поморщился. — Только, знаешь... Чтоб не в обиду...
— Нет, о чем ты, какая обида?!
— Когда?
— До Нового года, я тебе обещаю, пока!
«Он возвращался около десяти часов или чуть позже, но ненамного. Надвинулась ночь, прошел новый день. Сергей вскинул голову и по спущенному на веревке пакету отыскал свое окно, В комнате горел свет — мягкий и темно-красный; ночник. Елена не любила яркого света, она все ждала...»
Сергей вынул лист из машинки, перечитал последний абзац. Он ему не понравился, но как-то ведь нужно было закончить. А впрочем, только так — другого выхода нет.
На часах было около четырех. Сергей потушил лампу и встал из-за стола, подошел к окну. Отодвинул штору. Ночь была светлой от вечернего белого снега, и небо казалось ясным. Только тени стволов и ветви деревьев, как болезненная вязь кровеносных сосудов, отпечатались на мутном стекле... Сергей отошел от окна, повернув ключ, открыл дверь и вышел в коридор.
Этаж спал, было тихо. Только где-то вверху слышался приглушенный треск радиоприемника. Над раковиной Сергей умылся холодной водой. Вернулся в комнату, взял чайник и снова вышел. В умывальнике из-под крана долил холодной воды, прошел на кухню и там поставил чайник на плиту. Зажег газ.
Вошел снова в комнату и бросил на обеденный стол спички. Там стояла сковорода, накрытая крышкой, где так и остались нетронутыми самые чистые и лучшие ломтики мяса... Сергей смотрел на них, потом отвернулся и прошелся по комнате — остановился на середине и взглянул на себя в зеркало: он все никак не мог привыкнуть к этой изнурительной пустоте, возникающей всякий раз после написания новой вещи.
Елена спала, свернувшись калачиком и накрывшись с головой одеялом. Сергей посмотрел на нее и подумал о том, что он сейчас осторожно проникнет под одеяло: там тепло и до боли уютно, и запах женского тела, — и Елена, тонко постанывая, жадно прижмется к груди горячей щекой, а потом он просто закроет глаза и заснет.
Словарь
Афгани — афганские деньги.
БК — боевой комплект пушки «Гром», штатного вооружения БМП.
БМП — боевая машина пехоты, на гусеничном ходу.
Бойлер — переносной термос для транспортировки горячей пищи.
Буссоль — оптический прибор для построения параллельного веера (фронта) батареи и наведения артиллерийской системы на цель.
ГСВГ — группа советских войск в Германии
Дух — душман.
Коллиматор — оптический прибор для построения параллельного веера (фронта) батареи и наведения артиллерийской системы на цель.
План — одно из названий наркотика, сырьем для которого служит южная конопля; примерно то же самое, что и гашиш.
Полкач — командир полка.
Пузырьки на середину — устойчивое выражение артиллеристов, означающее установку точного горизонтального положения.
Реактивная установка — имеется в виду установка реактивной артиллерии «БМ-21», или система «Град», некоторое подобие давних военных «катюш», только более современное.