Полководцы империи
Шрифт:
Горячий сторонник освобождения славянских народов, Скобелев был неутомим, дойдя почти до Константинополя, и очень переживал невозможность довести дело до конца. В. И. Немирович-Данченко, сопровождавший генерала, писал: «Как это ни странно, могу засвидетельствовать, что я видел, как Скобелев разрыдался, говоря о Константинополе, о том, что мы бесплодно теряем время и результаты целой войны, не занимая его…
Действительно, когда даже турки вокруг Константинополя возвели массы новых укреплений, Скобелев несколько раз делал примерные атаки и маневры, занимал эти укрепления, показывая полную возможность овладеть ими без больших потерь. Раз таким образом он ворвался и занял ключ неприятельских позиции, с которых смотрели на него аскеры, ничего не предпринимавшие».
Скобелев
Но Россия оказалась не готовой к той блестящей победе, которую обеспечили ей мужество солдат и доблесть таких полководцев, как Скобелев. Едва нарождающийся капитализм был не готов сразиться с Англией и Францией, которым Россия проиграла Крымскую войну около 20 лет назад. Если жертвами безрассудства на войне становятся солдаты, то жертвами безрассудных политиков — целые народы и государства. «Всеславянское единство», на которое надеялся генерал, не родилось ни в Первую, ни во Вторую мировые войны.
Скобелев под Шипкой. Художник В. Верещагин
Тем не менее уже тогда, в конце 70-х — начале 80-х годов XIX века, Скобелев сумел разглядеть будущий русско-германский фронт Первой мировой войны и оценить основные формы вооруженной борьбы в будущем.
Он не раз выражая предчувствия близкой кончины своим друзьям: «Каждый день моей жизни — отсрочка, данная мне судьбой. Я знаю, что мне не позволят жить. Не мне докончить все, что я задумал. Ведь вы знаете, что я не боюсь смерти. Ну так я вам скажу: судьба или люди скоро подстерегут меня. Меня кто-то назвал роковым человеком, а роковые люди и кончают всегда роковым образом… Бог пощадил в бою… А люди… Что же, может быть, в этом искупление. Почем знать, может быть, мы ошибаемся во всем и за наши ошибки расплачивались другие?..»
Получив месячный отпуск 22 июня (4 июля) 1882 года, М. Д. Скобелев выехал из Минска, где стоял штаб 4-го корпуса, в Москву, а уже 25 июня 1882 генерала не стало. Это была совершенно неожиданная для окружающих смерть. Неожиданная для других, но никак не для него…
«Убедите солдат на деле, что вы о них вне боя отечески заботливы, что в бою — сила, и для вас ничего не будет невозможного — говорил Скобелев»
Эта цитата раскрывает нам характер непростой, неоднозначный, даже неожиданный для военного человека.
Михаил Дмитриевич Скобелев прежде всего был русским. И как почти каждый русский человек носил в себе внутренний разлад, который замечается в людях думающих. Вне сражений его мучили сомнения. У него не было спокойствия, «с каким полководцы других стран и народов посылают на смерть десятки тысяч людей, не испытывая при этом ни малейших укоров совести, полководцы, для которых убитые и раненые представляются только более или менее неприятной подробностью блестящей реляции». Впрочем, слезливой сентиментальности тоже не было. Перед боем Скобелев бывал спокоен, решителен и энергичен, он сам шел на смерть и не щадил других, но после боя, по словам современников, «для него наступали тяжелые дни, тяжелые ночи. Совесть его не успокаивалась на сознании необходимости жертв. Напротив, она говорила громко и грозно. В триумфаторе просыпался мученик. Восторг победы не мог убить в его чуткой душе тяжелых сомнений. В бессонные ночи, в минуты одиночества полководец отходил назад и выступал на первый план человек с массой нерешенных вопросов, с раскаянием… Недавний победитель мучился и казнился как преступник от всей этой массы им самим
Такова была цена его воинского успеха. И «Белый генерал» М. Д. Скобелев платил ее честно и самоотверженно, так же честно и самоотверженно, как воевал за благо своего Отечества.
Суржик Д. В., научный сотрудник
Института всеобщей истории РАН
Макаров Степан Осипович
Выдающийся русский военно-морской деятель, океанограф, полярный исследователь, кораблестроитель, вице-адмирал.
Адмирал Макаров, уже будучи военным губернатором города Кронштадта и главным командиром Кронштадтского порта, повесил в своем кабинете лозунг «Помни войну!». Потом эти слова, ставшие эпиграфом к его книге «Рассуждения», будут высечены на пьедестале памятника адмиралу на Якорной площади в Кронштадте, открытого в 1913 г. Утверждают, что этот девиз был начертан у Макарова даже на его запонках.
Адмирал Макаров родился в г. Николаеве Херсонской губернии, освященном именами великих флотоводцев — Ушакова и Лазарева, колыбели знаменитых кораблей русского флота, в семье моряка. Оба его деда были солдатами, а отец только за полгода до рождения сына получил чин прапорщика.
На детство Макарова пришлась Крымская война. В начале кампании военное счастье сопутствовало России: в Синопском сражении 8 наших кораблей под командованием адмирала Нахимова уничтожили 154 корабля турецких и 4 береговые батареи. Но в следующем 1854 г. объединенной эскадрой английских, французских и турецких кораблей был осажден Севастополь.
Черноморского флота больше не существовало — его затопили, чтобы враг не вошел в Севастополь с моря. Юношей Макаров зачитывался «Севастопольскими рассказами» Толстого, оказавшими большое влияние на формирование его патриотических убеждений, умение понимать душу русского человека, солдата, матроса.
В 1858 г. семья переехала в г. Николаевск-на-Амуре в связи с переводом отца Макарова в Сибирскую флотилию. В том же году Макаров поступил в Николаевское морское училище, которое готовило кондукторов корпуса штурманов (чин, примерно соответствующий современному званию мичмана). В 1865 г. он окончил училище первым по успеваемости, однако лишь в 1869 г. будущий флотоводец был произведен в мичманы, получив свой первый офицерский чин.
Примечательно, что до этого он успел послужить на 11 кораблях и принять участие в нескольких дальних морских походах. В 1861 г. на винтовом клипере «Стрелок» и винтовом транспорте «Манчжур» ходил из Николаевска в залив Де-Кастри и порт Дуэ. С июля 1863 г. по май 1864 г. в составе эскадры Тихого океана под флагом вице-адмирала А. А. Попова ходил к берегам Северной Америки, и в октябре 1864 г. возвратился из плавания в Морское училище в Николаевск-на-Амуре. С ноября 1866 г. по май 1867 г. на корвете «Аскольд» в составе эскадры контр-адмирала Ф. С. Керна прошел по маршруту Нагасаки — мыс Доброй Надежды — Кронштадт. 14 июля 1867 г. за выдающиеся успехи в науках произведен «не в пример прочим» вместо кондукторов корпуса штурманов в гардемарины, а в июле того же года назначен в 1-й флотский экипаж Балтийского моря.
Монета в честь 300-летия Российского флота с барельефом ледокола «Ермак» и адмирала С. О. Макарова
С 16 сентября 1867 г. по 28 июня 1868 г. Макаров ходил на корвете «Дмитрий Донской», и в октябре 1868 г. публикует в «Морском сборнике» свою первую научную работу — «Инструмент Адкинса для определения девиации в море». С 17 сентября
1868 г. по 25 мая 1869 г. находился в заграничном плавании на корвете «Дмитрий Донской». С 24 июня по 8 сентября 1869 г. ходил на броненосной лодке «Русалка» в составе броненосной эскадры Балтийского флота.