Полководцы Петра I. Борис Шереметев, Федор Апраксин, Родион Боур, Никита Репнин, Яков Брюс, Александр Меншиков, Михаил Голицын
Шрифт:
Трудно сказать, как вообще закончилась бы эта операция Шереметева, если бы вовремя не подоспела артиллерия. Под прикрытием артиллерийского огня русские оправились, снова выстроились в боевой порядок и решительно атаковали шведов. Завязался упорный четырехчасовой бой. Шведский командующий собирался отступить за укрепленные палисадом позиции у мызы Эрастфер, но Шереметев разгадал план противника и приказал атаковать шведов во фланг. Русская артиллерия, установленная на санях, стала обстреливать шведов картечью. Как только шведская пехота стала отходить, русские стремительной атакой опрокинули эскадроны противника. Шведская кавалерия, несмотря на попытки некоторых офицеров поставить ее
Преследовать отступившего противника Шереметев не рискнул и вернулся назад в Псков, оправдавшись перед царем усталостью лошадей и глубоким снегом. Так русские войска одержали свою первую крупную победу в Северной войне. Из 3000–3800 шведов, участвовавших в сражении, было убито 1000–1400 чел., 700–900 чел. разбежалось и дезертировали и 134 чел. попали в плен. Русские, кроме того, захватили 6 пушек. Потери войск Шереметева, по мнению ряда историков, составляют, от 400 до 1000 чел. Е. Тарле приводит цифру 1000.
Эта победа принесла Шереметеву звание генерал-фельдмаршала и орден Святого Андрея Первозванного. Солдаты его корпуса получили по серебряному рублю. Значение Эрастферской победы было трудно переоценить. Русская армия продемонстрировала свою способность громить грозного противника в поле, пусть и превосходящими силами.
К решительным действиям в новой кампании на территории Эстляндии и Лифляндии русская армия была готова перейти лишь к началу июля 1702 г. Располагая примерно 24 000 драгун и солдат, Шереметев 13 июля перешел, наконец, русско-шведскую границу.
18/19 июля корпус Шереметева сошелся со шведами в сражении у Гуммельсгофа. Первыми бой начали шведы. Шведская кавалерия обрушила удар на 3 полка русских драгун. Действенную помощь кавалерии оказывала шведская артиллерия. Русские части стали отступать. В это время высланные для ликвидации предполагаемого флангового охвата шведские кавалеристы сами зашли в тыл и во фланги русской конницы и атаковали ее. Положение для русских создалось критическое, шведская кавалерия захватила у нас 6 пушек и почти весь обоз. Положение спасли драгуны. Они задержали натиск противника и отчаянно дрались у моста через реку. В самый критический момент к ним на помощь подошли еще 2 драгунских полка (около 1300 чел.) из состава основных сил Шереметева, и это решило исход боя. Шлиппенбах мог разбить неприятеля по частям, но упустил возможность двинуть на помощь своей кавалерии пехоту и пушки.
Орден Святого Андрея Первозванного.
Вскоре военное счастье, как показалось, опять стало склоняться в пользу шведов. К ним тоже подошли два батальона, которые прямо с марша вступили в бой. Но переломить ход сражения в свою пользу им так и не удалось. Исход его был решен с подходом к полю боя главных сил русского корпуса.
После эффективной артподготовки, расстроившей ряды шведской кавалерии, русские войска перешли в общее наступление. Фронт шведской кавалерии рухнул. Ее передовые части обратились в паническое бегство, смяли свою пехоту и бросились бежать по дороге в Пернау. Попытки отдельных небольших отрядов пехоты и кавалерии сдержать натиск русских войск были сломлены. Большинство пехотинцев тоже бежало с поля боя и укрылось в окрестных лесах и болотах.
В результате шведы потерпели тяжелое поражение. Соотношение
О. Шегрен считает, что на поле боя пало до 2 тыс. шведских воинов, но эта цифра кажется заниженной. Русские современные источники оценивают потери противника в 2400 убитых, 1200 дезертиров, 315 пленных, 16 пушек и 16 знамен. Потери русских войск оцениваются в 1000–1500 человек убитыми и ранеными.
После Гуммельсгофа Шереметев стал практическим хозяином всей южной Лифляндии, но Петр I считал закрепление за собой этих земель преждевременным – он еще не хотел ссориться с Августом II. Согласно договоренности с ним, Лифляндия после отвоевания ее у шведов должна была отойти к Польше.
Полтавская битва. Дени Мартен Младший.
После Гуммельсгофа корпус Шереметева совершил ряд опустошительных рейдов по прибалтийским городам. Были разорены Каркус, Гельметь, Смильтен, Вольмар, Везенберг. Зашли также в г. Мариенбург, где комендант Тилло фон Тиллау сдал город на милость Шереметеву. Но не все шведы одобрили эту идею: при входе русских в город капитан артиллерии Вульф со своими товарищами взорвал пороховой склад, и под обломками зданий вместе с ними погибло много русских. Обозленный за это Шереметев не выпустил никого из оставшихся в живых шведов, а всех жителей приказал взять в плен.
Русская армия и Россия в целом при походе в Мариенбург обогатилась еще одним необычным приобретением. Полковник Р. Х. Бауэр (Боур) (по сведениям Костомарова, полковник Бальк) присмотрел там для себя смазливую наложницу – 16-летнюю латышку, служанку пастора Глюка, и увез ее с собой в Псков. В Пскове на Марту Скавронскую положил глаз сам фельдмаршал Шереметев, и Марта послушно служила ему. Потом ее увидел Меншиков, а после него – уже сам царь Петр. Дело кончилось, как известно, тем, что Марта Скавронская стала женой царя и императрицей России Екатериной I.
После Гуммельсгофа Борис Петрович командовал войсками при взятии Нотебурга (1702) и Ниеншантца (1703), а летом 1704 г. неудачно осаждал Дерпт, за что опять попал в опалу.
В июне 1705 г. Петр прибыл в Полоцк и на военном совете 15-го числа поручил Шереметеву возглавить еще один поход в Курляндию против Левенгаупта. Последний сидел большой занозой в глазах русских и постоянно привлекал их внимание. В инструкции Петра фельдмаршалу Шереметеву говорилось: «Идти в сей легкой поход (так, чтоб ни единого пешего не было) и искать с помощию Божиею над неприятелем поиск, а именно над генералом Левенхауптом. Вся же сила сего походу состоит в том, чтоб оного отрезать от Риги».
В начале июля 1705 г. русский корпус (3 пехотных, 9 драгунских полков, отдельный драгунский эскадрон, 2500 казаков и 16 орудий) двинулся в поход из Друи. Неприятельская разведка работала настолько плохо, что графу Левенгаупту пришлось довольствоваться многочисленными слухами, а не реальными данными. Первоначально шведский военачальник оценил силы противника в 30 тысяч человек (Adam Ludwig Lewenhaupt ber"attelse. Karolinska krigare ber"attar. Stockholm. 1987).
Курляндский корпус каролинов, стоявший у Риги, насчитывал около 7 тыс. пехоты и кавалерии при 17 орудиях. В подобных условиях графу было очень сложно действовать. Однако русские не оставили ему выбора. Инструкции царя были недвусмысленными. Шереметев должен был запереть корпус Левенгаупта в Курляндии. Задача более чем серьезная.