Полководцы шпионских войн
Шрифт:
Ты поступил правильно, что не пытался опровергать очевидное, и признался, что ты, да, действительно, тот самый шалопай-анархист Рамон Меркадер, который по молодости бесчинствовал в Мадриде. И, «перестроившись на марше», ты стал утверждать, что убил Троцкого исключительно из личных побуждений, – потому что он приставал к твоей невесте Сильвии…
Мексиканские полицейские поверили твоей версии, так как похотливость «демона революции» уже была им известна. Сразу после прибытия в Мексику Троцкий, проживая на вилле известного мексиканского художника Диего Риверы, домогался его жены, за что был поколочен прислугой и отлучен от дома… То был не единственный случай, когда «революционер в изгнании» показывал свое истинное нутро, выступая
– Похоже, вы правы, Павел, ведь именно в 1946-м, после шести лет непрерывных издевательств, меня перестали избивать и допрашивать…
И Меркадер, впервые за всю встречу перейдя на испанский, воскликнул «Camarados, no passaran!», опорожнил до дна бокал и запел Интернационал.
Нет печальней повести, чем жизнь, прожитая по совести…
Наум Исаакович Эйтингон, патриот, интернационалист, все тридцать лет службы в органах госбезопасности рисковавший жизнью во имя торжества идей Коммунизма, в 1951 году был арестован как участник (?!) «сионистского заговора в МГБ».
За отсутствием состава преступления его выпустят на свободу, но в 1953 году вновь арестуют, на этот раз по «делу Берии». Из Владимирского централа он выйдет только в 1964 году и устроится старшим редактором в издательство «Международные отношения».
Реабилитируют, восстановят в звании и вернут награды Наума Исааковича его родственникам лишь в 1992 году, через одиннадцать лет после его смерти.
Часть IV. Дезинформационные игры
Стратегический обман и оперативно-тактические уловки – незыблемые принципы военного искусства. Этими «играми» полководцы всей планеты забавляются так давно, что придумать нечто новое для сокрытия своих сил и намерений становится всё труднее. Вместе с тем, мероприятия дезинформации должны проводиться с предельной осторожностью и тщанием, чтобы вместо того, чтобы ввести в заблуждение противника, не выдать собственные планы.
Примером таких искусно разработанных, многоходовых комбинаций стали операции, реализованные в ходе Великой Отечественной войны факирами из ЧК – генералами Судоплатовым П.А. и Эйтингоном Н.И.
Занимая высокие посты в системе Наркомата внутренних дел СССР, они не только вносили весомый вклад в обеспечение государственной безопасности страны, но и выступали инициаторами и руководителями широкомасштабных войсковых операций, ускоривших нашу Победу.
В 1942–1945 годах Судоплатов и Эйтингон, возглавляя операции «МОНАСТЫРЬ» и «БЕРЕЗИНО», устроили мастер-класс блефа верхушке вермахта и Абвера: в течение трех лет им удавалось продвигать настолько впечатляющую дезинформацию военно-стратегического и политического характера, что ее на веру принимал Гитлер и высшие нацистские бонзы Третьего рейха…
I. Довели до «Монастыря»
Глава первая. В роли перебежчика
17 февраля 1942 года. Войска вермахта группы «Центр» отброшены от Москвы. На фронте временное затишье. Снежная поземка клубится между нашими и вражескими позициями, откуда изредка взлетают осветительные ракеты.
Вдруг из кустов на нейтральной полосе выпрыгнул человек-призрак на лыжах и, размахивая белым полотенцем, с криком «Не стреляйте!» ринулся к немецкой передовой. Оттуда раздалось «Halt! «Minen!», но лыжник уже преодолел минное поле, достиг бруствера и скатился в окоп. Беглеца тщательно обыскали и под конвоем эсэсовцев доставили в штаб в Можайске.
Перебежчик – Демьянов Александр Петрович. Его прадед – Антон Головатый – первый атаман Кубанского казачества. Отец, офицер царской армии, скончался в 1915 году от ран, полученных на фронтах Первой мировой войны. Младший брат отца, начальник контрразведки белогвардейских войск генерала Улагая, в 1918 году пленен красноармейцами на Северном Кавказе. Умер от тифа во время
Мать Демьянова, женщина редкой красоты, окончила Бестужевские курсы Смольного института благородных девиц, была весьма популярна в дворянских кругах Санкт-Петербурга, ее охотно принимали в самых знатных домах Северной столицы.
По причине дворянского происхождения Александр не мог поступить в вуз и, окончив среднюю школу, устроился электромонтажником. Образование, в частности знания немецкого и французского языков, юноша приобрел под руководством матери, которая свободно владела несколькими европейскими языками. Она же обучила сына хорошим манерам и привила любовь к русской литературе и классической музыке.
В 1929 году Александр был арестован ГПУ по обвинению в незаконном хранении оружия (пистолет был подброшен для создания вербовочной основы). В итоге молодой человек пошел на сотрудничество с органами госбезопасности СССР под псевдонимом «Гейне». Ему повезло: наставниками были опытные чекисты Виктор Ильин и Михаил Маклярский. Готовя из молодого рекрута умелого и преданного секретного сотрудника, они не принуждали его к мелкому доносительству, а нацеливали на разработку оставшихся в СССР дворян, поддерживавших связь с зарубежной эмиграцией.
Глава вторая. Боевое крещение
Когда «Гейне» по заданию НКВД перебрался в Москву, он был принят на личную связь Судоплатовым, к тому времени занявшим должность начальника 5-го (разведывательного) отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, который, помимо прочего, разрабатывал немецких разведчиков, действовавших «под крышей» посольства Германии. Судоплатов устроил агента на работу в Главкинопрокат.
Агент стал известным и даже популярным человеком в определенных кругах Первопрестольной. Часто бывал на бегах, держал в Манеже свою лошадь. Его видели с артистками из Главкинопроката в дорогих ресторанах, где он собирал компании, талантливо раскручивал флирты и интриги, за оргиями не забывая о своем основном предназначении: добывании интересующей НКВД информации.
Судоплатов был прекрасно осведомлен, на чем замешана трагедия Кирова, – на балеринах Ленинградского оперного театра. Любовницы-танцовщицы приревновали лидера ленинградских коммунистов к его последней пассии – официантке Мильде Драуле – и сделали всё возможное, чтобы ее ревнивый до безумия муж узнал о приключениях любвеобильной женушки с «трибуном» партии большевиков.
Было известно Судоплатову и роковое увлечение маршала Тухачевского прима-балериной Большого театра. Поэтому-то его усилия как оператора «Гейне» были направлены на то, чтобы в фокусе внимания агента, помимо легкодоступных красавиц, находились иностранцы, вращающиеся в околотворческой среде и занимающиеся операциями купли-продажи ювелирных изделий и швейцарских наручных часов.
На коммерческой ниве «Гейне» сошелся с третьим секретарем польского посольства. Обоюдный интерес к драгоценностям закончился согласием дипломата помочь информацией и шифрами. Они обеспечили Судоплатову орден Красной Звезды и молниеносное продвижение по служебной лестнице: начав операцию начальником отдела, он завершил ее заместителем начальника управления.
Глава третья. Из «Гейне» в «Макса»
Однако не польские дипломаты были целью генерала Судоплатова и его секретного помощника – только немецкие. И «Гейне» знакомится с неким Отто Боровски, атташе германской торговой миссии в Москве. Тот устроил агенту блицпроверку: назвав ряд фамилий русских эмигрантов, до революции поддерживавших отношения с семьей Демьяновых, наблюдал за его реакцией. Когда «Гейне» одобрительно отозвался о названных лицах, немец похвалил его «истинно берлинское» произношение и предложил продолжить знакомство, но вскоре отбыл в Берлин. С агентом стали встречаться другие представители торговой миссии, неизменно передавая привет от Отто.