Полководцы Украины: сражения и судьбы
Шрифт:
В январе Еременко назначается командующим Южным фронтом (в который вошли не переданные Донскому остатки войск Сталинградского фронта), перед которым была поставлена задача разгромить гитлеровцев на нижнем Дону, освободить Ростов и отрезать пути отхода немецкой северо-кавказской группировке. Он успешно проводит наступательную операцию, но 2 февраля вынужден покинуть свой пост из-за резко ухудшившегося состояния здоровья.
В апреле уже 1943 года Еременко получает новое назначение – командующим войсками Калининского фронта (20 октября переименованного в 1-й Прибалтийский).
Отметим, что, единственный раз за всю войну Верховный выехал на фронт именно к Еременко, с которым обсудил вопрос подготовки Духовщинско-Демидовской
Взяв трубку, я услышал голос Сталина:
– Здравствуйте, товарищ Иваненко (Иваненко – был мой псевдоним для телефонных переговоров).
– Здравствуйте, товарищ Иванов (псевдоним Сталина), – ответил я.
Сталин задал мне несколько вопросов о положении на Калининском фронте. В пределах возможного для телефонного разговора я ответил на поставленные им вопросы и коротко доложил об обстановке на фронте.
В конце разговора он сообщил мне о своем намерении 5 августа приехать на Калининский фронт. Местом встречи он назначил с. Хорошево под Ржевом, восточнее командного пункта Калининского фронта.
4 августа я выехал из 39-й армии на командный пункт фронта. По пути заехал в 43-ю армию, где с целью контроля побывал в некоторых частях и соединениях, входивших в состав ударной группировки и производивших сосредоточение. Проверив готовность этих частей и соединений к наступательным боям, к исходу того же дня я прибыл на командный пункт фронта. В 4 часа утра 5 августа отправился на машине к месту прибытия Верховного главнокомандующего. В пути я с волнением думал о встрече с ним, о том, как он оценит разработанный нами план действий войск Калининского фронта в Смоленской наступательной операции. Меня особенно волновал вопрос, выделят ли нам необходимое количество боеприпасов, усилят ли войска фронта артиллерией, авиацией и танками, так как для успешного выполнения плана операции мы настоятельно нуждались в этом.
В районе с. Хорошево я оказался несколько раньше условленного времени и снова стал просматривать план предстоящей операции. Примерно через 10 минут на легковой машине подъехал молодцеватого вида генерал-майор в форме пограничных войск и сообщил, что Верховный главнокомандующий на месте в с. Хорошево и ожидает меня.
Небольшое село, куда мы через несколько минут въехали, прижималось к крутому оврагу и, пожалуй, ничем не выделялось среди других сел Калининской области. Несколько улиц с деревянными домиками, а перед ними палисадники, зеленевшие черемухой, березой и липой.
Мы подъехали к небольшому двору, в центре которого стоял домик с карнизами, украшенными резьбой. Миновав крошечные сени и комнату с русской печью, я вошел в горницу и доложил Верховному главнокомандующему о своем прибытии и кратко о ходе боевых действий войск фронта. Он поздоровался со мной и пригласил сесть, сразу же задав несколько вопросов и прежде всего о противнике и о снабжении войск фронта продовольствием и боеприпасами.
Выслушав мои ответы, Верховный главнокомандующий повел речь об общих вопросах военно-политического характера. Затем И. В. Сталин подошел к карте Смоленской операции, прикрепленной мной к стене, и сказал: «Докладывайте, как вы спланировали боевые действия». Я охарактеризовал операционное направление и состояние обороны противника перед Калининским фронтом, а затем подробно остановился на соотношении сторон и возможностях фронта; главный упор сделал на то, что для успешного проведения операции нам недостает снарядов и что плотность артиллерии на участке прорыва составляет не более 140 орудий на 1 км фронта.
После этого мною был коротко изложен план операции, вытекавший из поставленной Ставкой задачи фронту. Операцию намечалось осуществить силами двух фронтов – Западного и Калининского. Действия смежных флангов двух фронтов должны были слиться в единый удар.
Я доложил, что первоначально мы были склонны избрать для первого удара велижское направление, где несколько легче было взломать оборону противника, но тогда не решалась бы главная задача – быстро прорвать его ключевые позиции. Причем действия на велижском направлении значительно ослабили бы наши силы, что не могло не сказаться затем на успехах в выполнении основной задачи. Удар же на Духовщину открывал кратчайший путь на Смоленск, в наши руки переходил крупный узел дорог и в крайне опасном положении оказывались фланги обороны противника, в том числе и в районе Велижа. Кроме того, в этом случае значительно облегчалось взаимодействие с ударной правофланговой группировкой Западного фронта, нацеленного на Смоленск и район южнее города. Поэтому и было решено нанести главный удар силами 39-й армии и частью сил 43-й армии на духовщинском направлении с целью взломать оборону противника на всю глубину, создавая превосходство в силах и средствах на избранных для атаки направлениях.
В ответ на мою просьбу о подкреплениях Верховный главнокомандующий позвонил в Генеральный штаб и приказал 3-й гвардейский кавалерийский корпус генерала Н. С. Осликовского направить в распоряжение командования Калининского фронта, в район г. Белый. Мне было сказано, что снаряды будут подвезены, а в день атаки авиация фронта будет усилена бомбардировочным полком Ту-2…
После того как я ответил на несколько вопросов, возникших при докладе, план операции был одобрен; плотность артиллерии решено было увеличить до 170 стволов на 1 км фронта за счет снятия артиллерии с второстепенных участков. Начало операции было намечено на 13 августа.
Когда наша беседа подходила к концу, в комнату поспешно вошел генерал для поручений и доложил, что наши войска овладели городами Орел и Белгород. Это радостное известие несколько нарушило довольно официальный характер аудиенции. Сталин сказал, что в честь войск, взявших эти города, стоит произвести салют в Москве и делать это всегда в связи с освобождением крупных городов и стратегически важных пунктов. Он спросил о моем мнении на этот счет. Я, естественно, отозвался одобрительно. И. В. Сталин тут же позвонил в Москву и отдал распоряжение о подготовке салюта из 124 орудий к его возвращению в Москву, т. е. к сегодняшнему вечеру.
Это было очень ценное мероприятие. Войска стали явственней чувствовать одобрение и благодарность народа. Салюты воодушевляли их, звали на новые подвиги. Возвещая о славных делах армии, они вдохновляли и весь народ на самоотверженный труд во имя победы.
Беседа закончилась, я собрал документы, и все вышли на улицу. Машины стояли тут же, и мы поехали на железнодорожную станцию Мелехово. Поезд, на котором приехал Верховный главнокомандующий, состоял из нескольких товарных вагонов и платформ и одного салон-вагона, камуфлированного под основной состав. Я был приглашен на обед в салон-вагон. За обедом велась оживленная беседа. Наряду с обсуждением вопросов, связанных со Смоленской операцией, Сталин дал высокую оценку действиям войск Сталинградского и Юго-Восточного фронтов в ходе битвы на Волге, подчеркнув, что армии, входившие в эти фронты, отличились не только в обороне, но и в контрнаступлении. За обеденным столом прозвучала примерно та оценка битвы под Сталинградом, которая была дана Верховным главнокомандующим, когда он назвал Сталинград закатом немецко-фашистской армии.