Полководец Третьего Рима
Шрифт:
Лю не считала себя неотразимой красавицей, но при необходимости, умела сводить мужчин с ума. И даже сейчас, когда под рукой нет ничего, кроме полевой косметички, а из одежды обычный армейский комбинезон, она могла дать этим дурам фору. Тут все дело в поведении. Спокойствие и сдержанность, привычка отдавать приказы, врожденное чувство собственного достоинства — этого даже выпячивать не нужно, да они и сами почувствовали разницу между собственным ничтожеством и ее значимостью. Вот именно, почувствовали! Прижали хвосты. Тщательно скрыли свою злобу. И залебезили. Вот так с ними и нужно поступать! Ничтожная
Быстро приведя себя в порядок после дороги, она поспешила на совещание. Ведь она не просто так к "павлинам" прилетела, а по делу. Раньше, ее бы сюда и на порог не пустили, кастовость есть кастовость. Зато сейчас ее признали человеком своего круга. Еще бы! Она избавила этих "павлинов" от целой кучи проблем. Сейчас без нее невозможно планировать ни одну операцию. И все потому, что упорный и добросовестный труд ее людей, позволил иметь систему логистики на базе местных кадров и ресурсов, а не тащить все необходимое через пол-Галактики. Более того, на ее "молодых негодяев" смотрели уже не как на банду слегка обученных мародеров и карателей, а как на серьезную боевую силу. Те, кто воюет на "земле", это оценили по достоинству. А высокое начальство прислушалось к их мнению. Вот потому она здесь.
Сегодняшнее совещание будет не совсем обычным. Проводить его будет специально прибывший первый секретарь канцлера Ван Мана, "высокородный господин Мун Бяо". Вот уж смеху подобно — с таким именем и называться высокородным! Да от одного имени за дюжину ли несет низкородностью! Нет, против полукровок и простолюдинов она ничего не имела, даже если они сумели сделать головокружительную карьеру. А вот тех, кто не просто поднялся наверх, но еще и приписывает себе несуществующую знатность, на дух не переваривала. Не любила она тех, кто стыдился своих предков.
Увидев этого Муна воочию, Лю только укрепилась в своем мнении — дрянь человечишко! Не дурак конечно, таким ответственную работу не поручат. А просто дрянь! Причем из тех, которым плевать на все, кроме собственного успеха. Таких она и среди аристократов видела достаточно. Но все-таки хуже дряни только успешная дрянь. Они долго помнят о своей ничтожности в прошлом и мстят за давние унижения всем, кто ниже их. Страсть к издевательствам над теми, кто от них зависит — это их родное!
Впрочем, поначалу это явно не проявлялось. На совещании, проходившем в форме военного совета, решался важный вопрос: Что делать с Немезидой дальше? Слишком уж она начала много крови забирать.
В рамках традиций, на военном совете первым высказывает свое мнение самый младший по своему положению. Таковой и была назначена Лю. А что еще она ожидала?
— На мой взгляд, боевые действия на этой планете нужно сворачивать. Сделать это сейчас, не теряя своего лица, вполне возможно. Смысла в их продолжении я не вижу. Нас здесь ничего не держит, кроме пролитой крови. Проливать ее и дальше, я не вижу смысла. Большего, чем удалось нам добиться, мы не добьемся! Будем упорствовать — не добьемся ничего.
— И чего такого нам удалось добиться? Если я не ошибаюсь, в последнее время нам сопутствуют неудачи, — Мун смотрел на Лю с откровенным интересом. Очень нехорошим интересом.
— Напоминаю всем о той задаче, которая
— Но мы не контролируем этот потенциал.
— В этом нет нужды. Насколько я помню, задача на полное подавление сопротивления русских вообще не ставилась изначально. Это просто не предусматривалось планом. Нам даже не стоило громить гарнизоны Сообщества, русские сами были готовы сделать за нас эту работу.
— И постарались бы не пустить нас сюда.
— Послушайте, что мы от этого теряем? Весь их потенциал, ради которого затевалась эта операция, Сообществом и так был бы потерян, причем безвозвратно. Да он и сейчас ими потерян. Простаивать такие мощности долго не будут. Русские были бы вынуждены выполнять наши заказы. Все, что им было нужно, так это более справедливая цена на их изделия. Кроме того, мы можем вообще не держать здесь своих войск. Аборигены сами могут оборонять эту планету от захвата ее нашими врагами. Тут уж они не смогут обойтись без нашей помощи, а значит, поневоле станут нашими союзниками.
— Но там есть еще два гарнизона войск Сообщества.
— Русские с большим удовольствием их уничтожат. Это в их интересах.
— Значит, Вы предлагаете заключить с ними мир?
— Да, именно это я предлагаю.
— О том, как это отразится на престиже Империи, Вы конечно не подумали. Да и как это воспримет армия тоже. Думаю, что наши генералы не согласятся капитулировать перед грязными примитивными дикарями. Да и солдатам стыдно будет, если их сочтут побежденными.
— Об этом я подумала. Как этого добиться не потеряв лица, я знаю. Честь нашей армии не потерпит ни малейшего ущерба!
— И как же?
Все, вот он момент, когда можно будет добиться того, чего она давно хотела! Можно конечно и проиграть, но шансы на выигрыш все-таки есть. Если конечно она правильно поняла этого морального урода. А потому, многозначительно глянув в глаза Муна, Лю произнесла:
— Об этом я могу сообщить Вам только в приватной обстановке, — и чуть помедлив, добавила, — если конечно Вы согласитесь уделить мне свое драгоценное время и выслушать меня.
Взгляд Муна, брошенный на нее, ей не понравился. Так смотрят только на грязную дешевую шлюшку. Почти минуту он буравил ее своим взглядом, испытывая ее терпение, а затем небрежно бросил:
— Я соглашусь Вас выслушать. Сегодня ночью. В своих апартаментах.
Вот ведь скотина! Видимо привычка публично унижать людей, хорошо вросла в его грязную душу.
Как и ожидалось, никто не поддержал ее мнения. Боевые действия решено было продолжить. До полной победы над подлым врагом!
ТАМ ЖЕ. СПУСТЯ СУТКИ.
Если ты не способен переносить постыдные унижения с полной невозмутимостью, то нечего тебе и соваться в большую политику. Об этой неприглядной стороне внешнего успеха, Лю Минь знала уже давно и воспринимала это как неизбежную плату. Но то что было сегодня ночью!