Полководец Третьего Рима
Шрифт:
Мир велик. Можно бежать куда угодно. Ловить уж точно не будут. Только что это им даст? Выросшие в окружении людей, объединенных в семьи, братства и общины, они прекрасно знали силу взаимовыручки, силу настоящего общества. Общества, где тебе всегда придут на помощь в трудную минуту, потому, что считают это своим долгом. А вот теперь их от общества отлучили! Да что от общества! Теперь и семья их не примет. Это стало ясно после того, как в первый же день, назначенный по чьему-то недосмотру в конвой, сын Фарида Тохтарова, молча плюнул родному отцу под ноги и отошел в сторону. Петр тогда еле спас потрясенного Фарида, решившегося свести счеты с жизнью.
— Нет нам сейчас к людям
Впрочем, до такого вывода, постепенно дозревали все. Все эти дни, они не только вели скотский образ жизни. Заниматься с ними тоже занимались. С утра до вечера, их гоняли по оборудованной еще в мирное время штурмовой полосе.
И вот настал день, который зародил в их душах надежду. В этот день, на утреннем построении, комиссар им сказал:
— Сегодня, вам дают шанс вновь стать людьми. Пусть мертвыми, но людьми. Те, кто согласен стать человеком, отойти направо! Остальные, кому страшна людская участь, могут свободно идти на все четыре стороны. Прямо сейчас.
Скотской свободы не захотел никто. Потом им выдали оружие и простенькую амуницию. Оружие было так себе: устаревшие 9 мм штурмовые карабины с подствольной дробовой насадкой. Затем, их уже без сопровождающего конвоя, комиссар повел на посадку в подъехавшие автобусы. Везли их часа три. Высадили на опушке леса и поставили задачу:
— Нам приказано, совершить скрытый марш по этому лесу в сторону Семеновской гряды. Там сейчас идет тяжелый бой. Мы должны оказать этим бойцам помощь и удержать гряду в течении трех суток.
А потом был пеший марш про лесу, по которому их вели к месту боя проводники. Впереди была полная неизвестность, но прежняя тяжесть, камнем висевшая на душе, куда то исчезла. Фарид, идущий следом за Петром, тоже не выглядел больше смурным. На первом же привале, когда они сели на землю рядом, он снял с себя лапти и онучи и отбросил их в сторону:
— Все, больше никогда меня в этой обувке не увидят!
— А как дойдешь то? Нам еще топать и топать.
— А вот так и дойду, как раньше люди ходили.
Петр молча последовал его примеру. Кое кто из соседей к ним присоединился. Потом марш продолжился. Идти босиком по земле, оказалось не так ужасно, как представлялось, а потому, на следующем привале, остались еще брошенные на землю онучи и лапти. Постепенно, сотня избавлялась от самого броского свидетельства своего позора. Комиссар, прекрасно видевший все это, ничего не сказал. Да и зачем? Пусть идут в чем хотят. Главное, чтобы воевать стали нормально. О том, что они идут к месту боя не одни, он уже сообщил. Все шесть штрафных сотен, шли параллельными маршрутами, готовясь нанести удар с тыла, атакующему Семеновскую гряду противнику. Скрывать это от штрафников он не считал нужным. Пусть знают! Сейчас было главным, вовремя выйти на рубеж атаки, а там как сложится.
Так и шли, стараясь беречь ноги и дыхание. Всем было ясно: Поможешь людям — станешь вновь человеком. Они свое выбрали.
ПОДМОСКОВЬЕ. СЕМЕНОВСКИЕ ВЫСОТЫ.
Артиллеристы успели вовремя, пока временное перемирие еще действовало. Командовавшая ими девчонка, полностью оправдывала присвоенный ей позывной. Воистину кулёма! Маленький рост и хрупкое телосложение, делали ее похожей не на молодую девушку, а на девочку-подростка. Тем не менее, невзирая на ее несолидный вид, люди ей подчинялись охотно. Значит, она успела уже хорошо показать себя в деле. Впрочем, это было видно и по предыдущей мастерской стрельбе, которую самоходчики, чтобы
Чуть позже прибыли авианаводчики. И тоже, помимо аппаратуры наблюдения и управления воздушным боем, привезли с собой пару зенитных скорострелок. Их командир, носивший позывной "Сокол-100", получив вместе с Ирмой от Марии, боевую задачу, сразу начал устраивать людей и технику на указанном месте.
Как и предрекала Житкова, следующий бой не походил на праздник. Все-таки это разные вещи, бить из засады и вести открытый бой. Чем то эти высоты сильно мешали "косым", да так помешали, что не поскупились на применение орбитальных средств огневой поддержки. Одновременно с этим, нанесла удар авиации я и артиллерия. Включились станции постановки помех и подавления. А в довершении ко всему, в тылу был высажен посадочный десант.
Счастьем обернулось то, что русских войск на высотах было мало, иначе потери были бы просто огромными. Они и без того были очень заметными. Но потери были не только в людях. Технике тоже досталось. А затем начался штурм. Он тоже принес немало огорчений. В зоне ведения настильного огня, выжить пехотинцу было практически невозможно. Оборудованные укрытия скрывали бойцов от наблюдения и не всегда защищали от поражения. На пятнадцатой минуте отражения атаки, пехоте пришлось уйти на обратные скаты высот. И большой удачей было то, что личное оружие нашей пехоты было выполнено по устаревшей концепции. Наличие подствольного гранатомета на ШКАСе, позволяло вести заградительный огонь по навесной траектории. Сперва вслепую, наугад. А потом, когда авианаводчики подвели беспилотники, на личные компьютеры бойцов пошла информация о наблюдаемых целях. Сопряжение штурмовых карабинов с индивидуальной системой управления огнем, дало возможность ведения прицельного огня.
Маша на своем КНП лично в бой не вступала. Ей хватало и командирской работы. Высвеченная на командирском планшете обстановка на поле боя, позволяла ей управлять огнем своего подразделения простым прикосновением стила к экрану.
Но вряд-ли бы удалось отбить штурм, если бы не работа артиллеристов. Вот уж кто был достоин всяческих похвал! В начале боя, они тоже понесли потери, как в людях, так и в технике, но опомнились быстро. Стоило беспилотникам транслировать "картинку" на экраны планшетов, как они тут же открыли огонь по "косым". 120 мм снаряды жидкотопливных орудий начал производить опустошения в рядах штурмующих. А орудия Гаусса включились в артиллерийскую дуэль. Чжунхуи конечно засекали место расположения орудий, но поделать ничего не смогли. Наши установки, в нарушение всех канонов находились в непрерывном движении, а потому и не попадали в накрытие.
Был у противника еще один шанс. Высаженный десант сумел выйти в район артиллерийских позиций. Никакого пехотного прикрытия, кроме нескольких наблюдателей, там не было. Все у чжунхуев могло получиться, успех был уже близок, но не получилось. Просто Ирме и ее людям, ранее успели вбить в головы простую мысль: русские артиллеристы с позиций никогда не бегут. И орудий своих врагу не отдают. Такова традиция! Так поступали все наши предки! В обществе, помешанном на старых традициях, такие слова не были пустым звуком. И когда десантники вышедшие на дистанцию последнего броска, рванули вперед — их встретил ад. По ним били прямой наводкой всё, от "универсалок" до "гаусовок", а добавил кошмара огонь "укоротов" экипажей транспортно-заряжающих машин.