Полная история рыцарских орденов в одной книге
Шрифт:
Прославились тамплиеры и как сборщики налогов. Они лихо откупали это право у королей и крупных феодалов. Да что там – они собирали налоги и для самого папы – например, тот, что был специально введен для финансирования крестовых походов. Словом, пытались получить прибыль везде, где можно, – а зачастую, где и нельзя. Столкнувшись же с какой-либо проблемой – например, с неплатежами – вновь призывали на помощь «тяжелую артиллерию». Сохранилась, например, булла папы Луция III, где он, обращаясь к епископам юга Франции, требует не позже, чем через месяц, вернуть храмовникам все долги.
Разумеется, тамплиеры не только собирали чужие деньги. Они чеканили и собственные монеты, выкупив монополию у королевского дома. Особенно ценился парижский дукат – 1,22 грамма серебра 416-й пробы. Но почему серебро, а не золото? Известно, что из Палестины тамплиеры вывезли примерно
Гипотеза, выдвинутая Жаном Де Ля Варандом, историком из Нормандии, кажется неправдоподобной. Оказывается, задолго до Колумба тамплиеры плавали в Новый Свет, и именно для этой цели служил им Ла-Рошель. Вот почему храмовники чеканили монеты из серебра. Именно оно хлынуло в Европу из Америки бурным потоком – после того, как корабли европейцев стали регулярно пересекать океан. Между прочим, один из этих европейцев по имени Христофор Колумб, отправляясь в свое знаменитое плавание, выбрал весьма необычный флаг: белое полотнище с красным крестом…
Та к могли ли рыцари-монахи наладить регулярные экспедиции в не открытый еще Новый Свет? В принципе ничего сверхъестественного в этом нет. В конце концов, викинги плавали туда еще раньше – и на куда менее совершенных судах. А храмовникам служили опытные мореходы, они, как мы помним, знали компас. Конечно, прямых доказательств трансатлантическим плаваньям нет – да и откуда им взяться? Даже если храмовники и в самом деле нашли путь в Новый Свет, вряд ли они стали бы трубить направо и налево об этом открытии. В конце концов, загадочность составляла самую суть их Ордена. А в данном случае, стимул держать язык за зубами был двойной – ведь за этим стояли баснословные прибыли.
Кстати, косвенные доказательства безумной теории Ля Варанда все-таки существуют.
В четырехстах километрах к северу от мексиканского Паленке высится пирамида Ушмаль – на языке майя «построенный трижды». По восточной и западной сторонам пирамиды тянутся лестницы. Их боковины покрыты мозаикой, среди узоров которой часто повторяется изображение креста – до боли похожего на крест тамплиеров. Если внимательно рассмотреть роспись фронтонов орденского Храма в городе Верелай во французской Бургони, то среди людей, окружающих Христа, можно обнаружить мужчину, женщину и ребенка с непропорционально большими ушными раковинами. Мужчина одет в убранство из перьев, на голове у него – шлем викинга. Женщина – в длинной юбке, грудь ее обнажена. Подобное изображение было обнаружено и в Национальном архиве Франции. На печати Ордена, захваченной жандармами короля в 1307 году, видна надпись «Тайна Храма». В центре – фигура человека в набедренной повязке, с убором из перьев на голове. В правой руке он держит лук, внизу изображена скандинавская свастика – крест с загнутыми концами. Стало быть, Ля Варанд был прав хотя бы в одном – тамплиеры знали о существовании Нового Света.
Есть, конечно, и другая гипотеза, с которой наверняка согласился бы знаменитый алхимик Фулканелли. Серебро тамплиеров – не единственный случай в истории, когда неизвестно откуда в обороте появлялось большое количество драгоценного металла. Ни один из этих фактов не имеет научного обоснования. Так, может, рыцари Ордена Храма и сами были алхимиками?
Известно, что, будучи на Востоке (приорства располагались и в Сирии, и в Ливане, и на Кипре – центрах древнейших эзотерических учений), они проявляли повышенный интерес к тайным исламским учениям и сектам. Именно здесь храмовники имели реальную возможность позаимствовать многие секреты восточных магов и чернокнижников. Увы, их тайные лаборатории напрасно разыскивали инквизиция и прокуроры. Ничего не знаем о них и мы.
Поэтому лично мне куда милее романтическая теория о путешествиях в Новый Свет. Кто знает – может, именно там, за океаном, и обнаружатся когда-нибудь знаменитые сокровища тамплиеров, бесследно растворившиеся в ночи накануне ареста?
«…Они
Но давайте оставим на время в покое сокровища тамплиеров и поговорим о том, на что, собственно, и уходила большая часть богатств Ордена, – о войне с сарацинами. Западные командорства неустанно трудились ради Святой Земли – поставляли деньги на содержание крепостей и наёмников, отправляли в Палестину новобранцев. Храмовники участвовали во всех Крестовых походах – осаждали крепости неверных, нападали на их отряды. Об их непомерной отваге было известно еще с первой половины XI века, когда они принимали активное участие в испанской Реконкисте, когда народы Пиренеев дружно поднялись против захватчиков-арабов. Все помнили и о том, как в 1146-м тамплиеры спасли жизнь самому Людовику VII, попавшему в засаду в горах Лаодикеи… «Гора была крутой и каменистой, а подъем – труден для наших, видевших вершины, касающиеся небес, а в глубокой лощине – поток, спускавшийся в преисподнюю, – читаем в дорожных записках секретаря Людовика Одона де Дёй. – Толпа все прибывала, люди толкались, пока не вскарабкались. Падающие камни завалили дорогу, и наши, отыскивая путь, теснились друг к другу, насколько это было возможно, опасаясь собственного падения или падения другого. В то же время турки и греки, недосягаемые за хребтами для наших стрел, вовсю развлекались этим представлением, дожидаясь вечера. Темнело, а наш обоз скопился в ущелье. Как если бы сих бед было недостаточно, враг выбрал именно этот момент, чтобы напасть. Турки вышли из-за утесов, так как не опасались больше нашего авангарда и не видели еще арьергарда. Они нанесли удар и сбросили вниз наших пехотинцев, падавших и скользивших подобно стаду. Поднявшиеся вопли достигли небес и слуха короля. То т сделал все, что смог, но небо послало только ночь – тем не менее, темнота-то и остановила избиение. Цвет Франции был скошен, не успев принести свои плоды в Дамаске…
Уже наши лошади страдали от голода, так как прошли много дней без овса и почти без травы; уже не хватало продовольствия людям, которые брели в течение двадцати дней, в то время как жаждущие крови турки окружали нас, подобных жертвенным животным. Магистр Ордена Храма сеньор Эврар де Бар, почитаемый за свою веру и ценный пример для войска, и его братья следили за своими собственными лошадьми и поклажей и, насколько могли, храбро защищали поклажу и лошадей других. Король, который любил их и охотно подражал их примеру, пожелал, чтобы все войско держалось их и чтобы наше духовное единство укрепило слабых. Наконец, по общему согласию, решили держаться в этой опасности по-братски, все вместе. Все, богатые и бедные, дали слово, что не сбегут из лагеря и во всем будут повиноваться магистру, которого им пошлют. Потом таковым избрали командира по имени Жильбер и определили ему пятьдесят рыцарей в качестве соратников… Все войско слушалось его приказов, и мы радовались, спускаясь в безопасности с гор, избавленные от любого нападения врага…»
Увы, несмотря на чудесное избавление, этот Крестовый поход захлебнулся. Однако Людовик VII никогда не забывал об оказанной ему помощи. «Мы не видим, не можем себе представить, как бы смогли прожить хотя бы миг в этих краях без их помощи и их участия, – писал он. – Мы никогда не испытывали недостатка в этой помощи, начиная с первого дня нашего прибытия и до сего момента, когда сии письма нас покидают, и они продолжают выказывать себя все более услужливыми…»
За всю историю Ордена не было случая, чтобы тамплиер бежал с поля боя. Попав в плен, рыцари с презрением смотрели в лицо своим врагам. Шевалье Одон де Сент-Аман – лишь один из тех, кто умер в неволе, отказавшись заплатить выкуп. Его слова о том, что «тамплиер может предложить в качестве выкупа лишь свой боевой пояс», повергли его мучителей в настоящий ужас.
Жак де Витри писал: «…Они в одиночку способны были выступить против тысячи, а вдвоем могли преследовать десять тысяч». Не случайно сам султан Саладдин поклялся: «Я очищу землю от этих поганых орденов». А слово его было крепкое – за отвагу и своеобразное благородство султана уважали даже франки. Когда однажды Саладдин вошел во взятый им город, бедная христианка, у которой отобрали сына, бросилась к ногам султана. Властитель выслушал ее, а затем, поставив ногу на шею лошади, заявил, что не сдвинется с места, пока ребенка не найдут. Эмиры исполнили его повеление, и сын был возвращен матери на глазах победителя… Не зря миннезингер Вольфрам фон Эшенбах воспел его как человека, равного в своих добродетелях истинным христианам…