Полная луна. Дядя Динамит. Перелетные свиньи. Время пить коктейли. Замок Бландинг
Шрифт:
— Фа! — сказал поставленный на место капитан, повернулся на каблуках и удалился. Он все еще крутил ус, но совершенно зря.
Розали прильнула к Монтрозу:
— Ты не ранен? Схватка была ужасной?
— Схватка? — Монтроз засмеялся. — О нет! Никакой схватки. Я сразу показал зверюге, что не потерплю ее штучек. С гориллами, как меня убедил мой опыт, вполне достаточно силы человеческого взгляда. Кстати, я на досуге поразмыслил и понял, что, возможно, мне не следовало так противиться твоему плану. Я все еще предпочел бы обряд бракосочетания
Она задрожала:
— Я не смогла бы. Мне было бы страшно!
Монтроз понимающе улыбнулся.
— Ну что же, — сказал он, — не так уж неестественно, если женщина нежного воспитания уступит в твердости духа более закаленному мужчине. Не уйти ли нам отсюда? Я хочу заглянуть к мистеру Шнелленхамеру и договориться о прибавке. Ты подождешь, пока я загляну в его кабинет?
— Мой герой! — прошептала Розали.
Общество для Гертруды
Фредди Трипвуд, младший сын лорда Эмсворта, женатый на очаровательной дочери самого Доналдсона (Лонг-Айленд, Н.-Й.) и посланный тестем в Англию, чтобы продавать собачий корм, естественно, подумал о своей тете Джорджиане. Вот кто, думал он, разбирается в этом корме. Когда Фредди еще жил дома, она держала четырех китайских мопсов, двух шпицев, одну борзую, одного эрдельтерьера, одного терьера йоркширского и пять — селихемских. Если уж это не рынок, я не знаю, где его искать! Тетина семья, все еще думал Фредди, потянет по меньшей мере пять упаковок в день.
Вступив на родную землю, он кинулся к тете и, грустно уходя от нее, встретил Тушу Бингэма, с которым учился в Оксфорде. Прошло уже несколько лет с тех пор как на соревнованиях тот кричал в мегафон всякие грубые вещи, но Фредди его сразу узнал, несмотря на то что время превратило его в пастора. Огромная туша была обтянута черным, а воротничок держался неведомо как, видимо — усилием воли.
— Туша! — закричал Фредди, отринув свою печаль. Преподобный Руперт Бингэм был приветлив, но озабочен, так озабочен и подавлен, словно обнаружил в своей пастве раскол.
— Здравствуй, Фредди, — сказал он. — Давно я тебя не видел. Выглядишь хорошо.
— Еще бы, старик, еще бы! — воскликнул Фредди. — Как живешь?
— Спасибо, неплохо, — еще мрачнее ответил пастор. — Что ты делал в этом доме?
— Предлагал собачий корм.
— Ты предлагаешь корм?
— Продаю, если у людей хватает ума его купить. Хватило ума у тети? Нет и нет, хотя я говорил целый час.
— Не знал, что ты племянник леди Олсоп.
— Да? А я думал, весь Лондон это знает.
— Она не говорила обо мне?
— О тебе? Ой Господи! Так это ты — нищий, в которого влюбилась Гертруда?
— Да.
— А, черт!
— Я ее люблю, — сказал преподобный Руперт. —
— Ясно. Знаю. Было. И она тоже?
— Да. Но ее отослали в Бландинг.
— Нехорошо. Что там — подло! А почему ты нищий? Где десятина?
— У меня очень бедный приход.
— Бедный?
— Да, очень.
— М-да… Что ж ты будешь делать?
— Попытаюсь уговорить твою тетю.
— Не советую, — сказал Фредди. — Я же ее не уговорил! Придумаем что-нибудь еще. Значит, Гертруда в замке… Для нашей семьи он вроде Бастилии. Влюбится кто-нибудь — и все, в замок! Отец очень жалуется. Да, надо поразмыслить…
Они дошли до Парк-стрит. Рабочие долбили мостовую пневматическими молотками, но их никто не слышал. Мозги у Фредди тарахтели громче.
Наконец он произнес:
— Так. Есть. Скажи спасибо, что вчера я смотрел «Молодые сердца», Розали Нортон и Отто Бинг. Ты едешь в Бландинг.
— Да что ты порешь!
— Сразу после обеда. В этих «Сердцах» тоже отослали одну девушку, а через несколько дней там, у них, появился Незнакомец. Он сказал родителям, что хочет на ней жениться. Они согласились, пожалуйста, а потом он снял бакенбарды, и что же мы видим? Джим, от которого ее услали.
— Да, но…
— Не спорь. Тетя это заслужила. Казалось бы, помоги родному племяннику — но нет! Любит корм Питерсона. Да в нем не хватает витаминов! В общем, едем туда.
— Бакенбарды?… — задумался пастор.
— Не надо. Отец тебя не видел. Или видел?
— Нет.
— Прекрасно.
— При чем тут твой отец? Он ей — дядя.
— При чем? Да ты знаешь, сколько у него земли? Куча всяких приходов. Кому хочет, тому и даст. Он даже мне хотел дать приход. Если я стану пастором.
Преподобный Руперт немного повеселел:
— Фредди, а в этом что-то есть!
— Еще бы!
— Как мне ему понравиться?
— Очень просто. Ходи вокруг него. Слушай, поддакивай, помогай. Ну, когда он хочет вылезти из кресла… и вообще… Да я бы к Сталину подлизался, если надо! Бери зубную щетку, а я звоню отцу.
Примерно в это же время Кларенс, девятый граф Эмсвортский, мрачно размышлял. Судьба, обычно благосклонная к мечтательному лорду, внезапно озверела и обидела его.
Говорят, Британия — сильная, могучая страна, все ее уважают. Хорошо. Но что дальше? Продержится ли такая слава? Лорд Эмсворт думал, что нет. Он просто не понимал, на что надеяться стране, в которой живет сэр Грегори Парслоу-Парслоу.
Резко? Да. Горько? Пожалуй. Ничего не поделаешь, факты — это факты.
Когда после триумфа свиньи Императрицы на восемьдесят седьмой сельскохозяйственной выставке свинарь лорда Эмсворта, Джордж Сирил, решил поискать работу в другом месте, кроткий пэр, совладав с естественной печалью, не рассердился на него. Он думал, что Джордж Сирил устал от здешнего климата. Свинарь он был хороший (когда не пьян), свиньи его любили. Что поделаешь…