Полночь в музее
Шрифт:
– Здорово, Торгаш!
Зашелестев, лист сложился, открыв плутоватую белобрысую физиономию тринадцатилетнего пацана.
– Я не торгаш, я бизнесмен, – степенно произнес пацан. – Ну добро бы какой бездельный Ленчик стебался, а ведь ты, умник, сам прирабатываешь где только можешь.
– Брось, не обижайся, тебя ведь все так зовут, но если не хочешь, я не буду, – примирительно сказал Вадька.
– Если все зовут, так что, мне обязательно нравиться должно? У меня, между прочим, имя есть, – успокаиваясь, буркнул мальчишка. – Кстати, насчет Ленчика. Ходят слухи, что ты на пару с какой-то девчонкой сделал
– Правда, но не я на пару с девчонкой, а скорее девчонка на пару со мной. Знакомьтесь, это Сева, а это Мурка, у нее синий пояс.
Сева серьезно пожал Мурке руку:
– Уважаю! Положить семерых – круто!
– Не семерых, а всего шестерых, один сразу удрал, и не я одна, Вадька активно участвовал, – заскромничала Мурка.
– Все равно круто! Но учтите, Ленчик недавно грозился Вадьку одного поймать и разобраться по понятиям.
Вадька сморщился, будто лимон надкусил:
– Ох, как не вовремя, у нас тут такое дело заварилось!
– Битая морда всегда не вовремя, – философски заметил Сева. – Ладно, выкладывайте, что там у вас за дело.
Выслушав краткое изложение истории про антиквариат и старушек, Сева поинтересовался:
– От меня чего требуется?
– Севка, ты тут крутишься, у тебя с авторитетами какой-никакой, а контакт. Будь человеком, выясни, кому и для чего вдруг так сильно мебельные древности понадобились, что они бабок мочат направо и налево.
Сева презрительно оттопырил губу:
– С чего, собственно, я должен лезть?
– Севка, да ты что! У бедной старухи всей радости и было, что старинная мебель, а менты сами сказали, что искать не будут, дескать, есть дела поважнее. Вернется Греза из больницы: одна, в совершенно пустую квартиру. Неужели тебе ее совсем не жалко?
– Жалко, не жалко… Она мне что, родная бабушка или двоюродная тетя, что я должен ее жалеть?
– Эх ты, – возмутился Вадька. – Как нужно помочь, тут же в кусты? Я думал, ты человек, а ты, ты… автомат для продажи газет, вот ты кто!
– На слабо берешь, как малька пятилетнего, – огрызнулся Сева, но было видно, что Вадькины слова его задели. Он помолчал, подумал, наконец тяжко вздохнул. – Хорошо, считай, уговорил. Поддержим национальную культуру путем спасения местных старушенций и их древностей. Правда, подождать придется, это ведь не в справочную сбегать, узнать.
Вадька торжественно пожал ему руку:
– Спасибо, Севка, я всегда говорил, что ты настоящий друг, а не поросячий хвостик.
Сева отмахнулся. Мурка с Вадькой вышли на улицу.
– Кто он такой, твой Сева? Что он делает в гостинице? Он действительно сможет разузнать? – насела Мурка на приятеля.
– Если Севка сказал, что сделает, значит, сделает, его слово – железо, – ответил Вадька на последний вопрос.
– Погоди, я не врубаюсь. Откуда он авторитетов знает? Он что, мафия?
– Какая мафия? – Вадька даже обиделся. – Севка мировой пацан! Просто у него здесь свое дело, ну и связи, конечно.
– Я совсем запуталась, – Мурка помотала головой. – Ему лет тринадцать, как у него может быть свое дело?
– Запросто! Видела киоск? Все его. Документы оформлены на одного такого, не то чтобы всегда пьяного, но не слишком трезвого. Севка раньше на чем мог подрабатывал:
– Излишне он деловой, твой Сева, – поморщилась Мурка.
– Нормальный! Все подрабатывают, один пацан даже в Книгу рекордов Гиннесса попал, потому что биржу труда для детей организовал. У нас это еще пока сложно, ребят мало на какую работу берут, и бумаг надо кучу оформлять. Я с парнем из Америки по Интернету иногда разговариваю, так у них в каникулы подзаработать проще простого. Зато у них в нашем возрасте свой бизнес не очень-то откроешь, сразу всякие комиссии налетят. А у нас «подставного взрослого» нашел и вперед! Вон у Севки мать померла, отец третий год в отпуске без сохранения оклада и два брата, он своим бизнесом всю семью кормит.
– Ты не думай, я всякую работу уважаю, – мягко сказала Мурка. – Только, извини, не доверяю я ему. Ничего он делать для нас не станет. Хотя подождем, может, окажется, что я не права.
Глава 7. Медицинские коммандос
Три дня в расследовании был перерыв. Дожидаясь вестей от Севы, Вадька мрачно слонялся по дому, дважды ходил к Лушиным сараям в надежде найти милицейский пост, но не обнаружил ничего, хотя Мурка выяснила через отца, что за Лушей ведется круглосуточное наблюдение. Впрочем, Вадьке сейчас не очень хотелось разговаривать с Муркой. Всякий раз встречаясь с ним, она вопросительно поднимала брови и в ответ на его отрицательное покачивание головой иронически усмехалась, словно говоря: «Я же тебя предупреждала!» Вадька иногда с досадой думал, что между ней и Кисонькой не так уж мало общего. Сева все не звонил. Вадька даже перестал уже бросаться к телефону при каждом звяканье.
На фоне мучительного безделья второй поход в больницу к Грезе Павловне показался Вадьке праздником. Отчаявшись дождаться лифта, навьюченный гостинцами Вадька потащился вслед за девчонками по лестнице. Еще на пятом этаже они услыхали грозный голос авторитетной санитарки Марии Тарасовны.
– Чего вы тут ходите, чего рыщите, покоя от вас нет, – раздавалось окрест. – Ну к кому, к кому ты такой наглый прешься? Чего? Дружок у тебя? Это здесь-то, в нашем крыле, где одни бабы? Вали отсюдова, пока цел. Что ты мне суешь, что ты мне свои копейки поганые суешь! Проваливай, бродяга, не то шваброй накостыляю! Дружок у него тут, видали! Порядочные люди в положенные часы приходят и говорят, к кому идут, а такие, как ты, шляются тут, шляются, а потом у пациентов из холодильника колбаса пропадает! Чтоб я тебя больше не видела!
Мимо ребят вихрем пронесся молодой парень.
– Вон какой здоровый, а санитарки боится, – разочарованно протянула Мурка.
– Такой, как Мария Тарасовна, всякий испугается, – буркнул Вадька, тоже втайне побаивающийся громогласной тетки со шваброй.
Пока они добрались до седьмого этажа, в отделении все успокоилось.
– Добрый день, тетя Маша, – дружно сказали Вадька и сестры.
– Здравствуйте, ребятишки, – улыбнулась им Мария Тарасовна. – Грезу Павловну навестить пришли? Молодцы! Она, наверное, в палате, бегите, порадуйте старушку.