Полночь - время колдовства
Шрифт:
Я оторвался еще больше от отряда, сократив расстояние до цели, и предвкушал, как уже наверняка всажу стрелу в спину богомерзкой ведьмы, как она бросилась куда-то к стене и юркнула в темноту. Я разгоряченный погоней и проснувшимся охотничьим азартом, не задумываясь, сиганул в темный лаз следом за ней, и ухнул куда-то вниз. Оставляя клочья одежды и кожи на изгибах подземного желоба, скользил вниз, больно ударяясь о каменную поверхность. В ушах шум стоял такой, что я не мог определить, впереди ли ведьма. Вроде бы слышались какие-то
Наконец полупадение закончилось, и я кубарем вкатился в какую-то подземную пустоту. Скривившись от боли в глубоких ссадинах, вскочил на ноги, и сразу же ощупал оружие. Возможности визуально проверить лук не было, так как вокруг стояла непроглядная темень. Наощупь он вроде бы не пострадал, тетива тоже не была порвана, а вот часть стрел оказалась безнадежно испорченной или утерянной. Колчан не выдержал путешествия моей тушки на нем и превратился в лохмотья, отчего и поломались стрелы или застряли в подземном желобе.
Времени оплакивать потери не было. На кону стояла жизнь. Я плавным движением натянул одну из уцелевших стрел на тетиву и застыл, выравнивая дыхание и стараясь успокоить несущееся вприпрыжку сердце. Ссадины жгучей болью не давали о себе забыть, а правое, ушибленное о землю колено, тупо ныло, намекая на возможную трещину. Я выработанным за годы усилием воли отрешился от всего и начал вслушиваться в пространство. Тишину нарушала где-то вдалеке капающая вода. Даже намеков на присутствие ведьмы не было - не слышно тяжелого после бега дыхания, ни звуков шагов.
Вдруг гробовую тишину нарушил, легкий женский шепот полный неясного мне предвкушения:
– И что же ты теперь будешь делать герой? Один на один в темноте с ведьмой.
– Эээ, - промычал я враз пересохшим горлом, но, все же, пытаясь определить источник голоса.
– Убью, наверное.
Мелодичный смех полный самодовольствия наполнил пространство. Я уже сообразил, откуда исходит речь и мог бы выстрелить прямо сейчас, но медлил, боясь, что ведьма может стоять за каким-нибудь камнем, валунов, насыпью земли т.д. Надо стрелять наверняка, второго шанса может не быть. У меня всего три стрелы. Вряд ли она такая дура, что так просто подставиться под выстрел, выдавая свое местоположение звуками. Уж слишком уверенно звучит ее голос. Значит, она чувствует свое превосходство в данной ситуации. Следовательно, не торопись Горан, стреляй наверняка.
– Ты поднимешь руку на женщину?
– притворно удивилась ведьма.
– Какой же ты после этого герой?
– Современный, - буркнул я, распознав, что голос скорее девичий, нежели женский.
Я сделал шаг в сторону и осторожно начал смещаться, меняя свое положение, только сейчас сообразив, что это игра, в которую играют двое. Она ведь тоже может запустить в меня какой-нибудь дрянью, вроде увесистого булыжника в голову или метательного ножа.
– Ты не боишься меня герой?
–
– До захода солнца нет, - почти честно ответил я, скрывая клубящийся во мне страх.
– Осталось совсем немного. Я чувствую, как сила наполняет меня. А ты чувствуешь?
– Нет.
– Неужели ты не ощущаешь, как заканчивается время, отведенное тебе на никчемную жизнь?
– ласково проворковала ведьма.
Провокация удалась. Нервы сдали, рука дрогнула. Я выстрелил. Стрела чиркнула о камень, высекая искры. Мелькнули желтые глаза. Раздался заливистый смех, настолько заразительный и веселый, что я сам нервно хохотнул.
– Неплохо герой, неплохо, но это не спасет твою жизнь, я заберу ее, но чуть позже, сначала я погружу твое сознание во мрак, и вдоволь наиграюсь с твоим телом.
– Эээ, - повторился я, - ты будешь меня пытать?
Вновь раздался смех, и еще одна стрела ушла в безрезультатный полет. Я уже почти окончательно потерял самообладание. Животный страх начал захлестывать меня, приказывая бежать отсюда истошно воя. Но вот куда бежать, он не сообщил. Так что я пока стоял с последней стрелой на тетиве и ждал чуда.
Ведьма томно проговорила, явно играя со мной:
– Нет, люди называют это по-другому.
– Ты омерзительна, - выдохнул я, чувствуя, как дрожат ноги при одном только виде мелькнувшей в голове картинки, как уродливая, бородавчатая ведьма скачет на мне.
– Тебе понравиться. Ах да, твое сознание будет мертво, я такая забывчивая, - ее голос был напополам капризным и ироничным, - но вот я развлекусь на славу, а потом скормлю то, что останется от твоего тела, деревенским свиньям или может быть твоим друзьям. Пока еще не решила.
Всё это конец. Куда-то делась храбрость, давно ушел азарт охоты, и вот навострили тапки бежать куда-то вдаль последние крохи самообладания. Я попал в классическую ситуацию, когда охотник сам становиться добычей. Сглотнул ком, который, словно из жерла вулкана, пытался выскочить у меня из горла, подпираемый магмой страха разливающейся по всему телу, и грозящей выплеснуться из всех отверстий наружу. Я понимал, что с каждой секундой обрисованное ведьмой будущее становиться все ближе. Ее сила вернётся и тогда мне конец. Не те я книги читал, ох, не те.
Я, наплевав на честь и поддавшись древнему инстинкту выживания, выдавил из себя:
– Может, договоримся?
Еще одна порция смеха прозвучала в темной пещере шахты, грозящей стать моей могилой.
– А ты действительно современный герой. Но тебе нечего мне предложить, всё, что мне надо от тебя я возьму сама.
– Может, просто разойдемся в разные стороны и забудем о том, что тут друг другу наговорили? Слышала поговорку: милые бранятся, только тешатся.