Полночная любовница

Корник Никола

Она приподнялась и села в грязной жиже. Мокрая одежда липла к телу, вокруг Меррин плавали какие-то вещи (сломанный стул, детская игрушка) и даже дохлый кот. Сладковатый густой запах чувствовался повсюду, забивал ноздри. Грудь болела от кашля. От шока девушка совсем растерялась и не могла ни о чем думать. Собираться с мыслями было все равно что толкаться в запертую дверь. Она с трудом поднялась на ноги.

В этот момент снова раздался рев, еще громче первого. Меррин подняла голову и увидела, что на нее идет огромная темная волна. Будь у нее хоть капля воздуха в легких, она бы закричала. Внезапно кто-то крепко обхватил ее

за талию, притянул к себе, прикрыл своим телом. На них обрушилась волна, раздался треск и грохот падающих кирпичей.

Дом рушится, только и успела подумать Меррин.

Вокруг было холодно и мокро. И темнота хоть глаз выколи. Гаррик ничего не видел, но имел возможность и двигаться, и дышать. Тело ломило, но все кости, как ни странно, были целы. Фарн почувствовал, как тихо дышит в его руках Меррин, и испытал огромное облегчение. И благодарность. И еще какое-то чувство, которому он не хотел давать название. Он вовремя догнал Меррин. Он смог ее спасти. Слава богу. На мгновение он прижался губами к ее волосам и глубоко вдохнул, вбирая в себя ее аромат. Он ощущал сильнейшее первобытное желание защищать ее и обнимать, оберегать от опасности.

Гаррик бережно перехватил туловище Меррин, поудобнее устроил ее у себя на коленях, прислонив ее голову к своему плечу. Меррин инстинктивно прижалась к нему – ей явно хотелось тепла и утешения – и пробормотала что-то неразборчивое. Держать ее Гаррику было не тяжело, но он был весь в синяках и порезах, полученных во время обрушения дома. Голова у него гудела, как мяч, по которому долго пинали ногой. Гаррик еще теснее прижал к себе Меррин. Его затрясло от боли, но он молча стиснул зубы.

Меррин снова шевельнулась. Застонала. И открыла глаза.

– Где я? – испуганно произнесла она. Вокруг была темнота, сверху давили каменные обломки, а в воздухе пахло пылью.

– Все хорошо, – ответил Гаррик. – Вы в безопасности. – В горле у него першило от пыли и грязи. Он откашлялся и продолжил: – Произошел несчастный случай, наводнение…

– Это вы? – Меррин узнала его, но, похоже, не обрадовалась. В ее резком тоне ощущалась странная смесь беспокойства и облегчения.

«Очнуться в полной темноте в объятиях незнакомого мужчины, наверное, очень страшно», – подумал Гаррик. Очнуться в одной компании с ним – не намного легче.

Он ощутил, что Меррин потянулась вверх, пытаясь подняться, но только еще сильнее прижалась ягодицами к его паху. И вздрогнула. Как и Гаррик. Нежданное возбуждение овладело им с такой силой, что заставило позабыть о головной боли.

– Как вы здесь оказались? – требовательно спросила Меррин. – Вы снова за мной следили?

– Да, – признался Гаррик. Он не собирался делать вид, что это не так. Они здесь в ловушке, в этой темноте. И притворяться в такой ситуации практически невозможно. – Вы пошли домой не той дорогой, – сказал он. – Вы были очень расстроены, и я за вас волновался. Вас могли ограбить или что-нибудь еще в этом роде. Хотя произошло не совсем то, что я себе представлял, – добавил он.

Наступило молчание. Затем Меррин переспросила:

– Вы обо мне волновались? – В ее голосе звучали какие-то странные нотки.

– Волновался, – признался Гаррик. – Крофт вывел вас из равновесия. Мне очень жаль. – Он видел, как она была потрясена, когда Крофт отпускал свои злобные замечания. Меррин не заслуживала такой жестокости.

На миг в Гаррике снова поднялась холодная ярость. Он сжал кулаки и пожалел, что не дал по зубам этому юному пэру. Заодно и светское общество нашло бы себе новую тему для сплетен.

– Это не так уж важно. – Меррин говорила с раздражением.

Гаррик понимал, что это самозащита: она не хочет, чтобы он видел, как задели ее слова Крофта.

– Нет, – сказал он. – Это важно.

На этот раз Меррин уже не стала отрицать и на какое-то время затихла.

– Вы сказали, что произошло наводнение, – проговорила она. – Я теперь вспомнила. Волна грязной воды… – В ее голосе все еще слышалось недоумение.

Девушка осторожно вытянула руку и коснулась бедра Гаррика, но, ощутив пальцами промокшие брюки, тут же отдернула ее, словно обжегшись. И сразу же скатилась с его колен. Раздался плеск, это Меррин снова очутилась в какой-то жидкости.

– Почему вокруг нас вода? – резко спросила она.

– Это пиво, – ответил Гаррик. – Дома залило пивом.

– Пиво! – Это потрясло ее. Затем голос Меррин изменился. – Этот запах! А я-то думала, что же это такое.

– Должно быть, взорвался чан на крыше пивоварни, что на Тоттенхем-Корт-Роуд, – пояснил Гаррик. – Я и раньше видел, что бывает, когда дрожжевая смесь бродит и изнутри давит на чан. Скрепляющие обручи лопаются, и пиво льется на землю, устраивая наводнение.

– Грохот был такой, словно началась гроза или кто-то выстрелил из пушки, – нервно проговорила Меррин. – Это не совсем достоверное описание, – добавила она, – но я раньше никогда не слышала взрывов.

Гаррик в темноте улыбнулся. Много ли женщин в подобной ситуации станут беспокоиться о своем красноречии? Только Меррин Феннер обязательно нужно подобрать точное слово, соответствующее случаю. Большинство знакомых ему женщин в данных условиях устроили бы истерику или лишились чувств. Но не Меррин. Ее гораздо больше, в настоящее время, волновал собственный словарный запас. Он испытал острый прилив восхищения и еще чего-то иного, более глубинного.

Фарн почувствовал, что Меррин снова приблизилась к нему, стараясь избежать любого физического контакта. Гаррик не смог увидеть ее, тьма была совершенно непроглядной. К тому же становилось жарко. Казалось, они сидят в чане с «бродящим» пивом. В воздухе висел тяжелый запах солода. Гаррик услышал частое, поверхностное дыхание Меррин и понял, что она испугана. Она явно сидела совсем близко, лицом к нему. Можно было коснуться ее щеки, просто подняв руку. Ему безумно этого хотелось, и не только чтобы ее утешить. В темноте возникали особенное понимание и близость, в ней же растворялись все притворство и чопорность.

– Как я понимаю, мы здесь взаперти? – спросила Меррин. – Иначе мы бы тут не сидели.

– Боюсь, что так, – согласился Гаррик. – Этот дом рухнул прямо на нас. Мы на первом этаже, но отсюда нет выхода. – Он не видел смысла ей лгать. Она умная женщина. И скоро приспособится к ситуации.

– Я помню, как падали стены.

Голос Меррин стал спокойнее, но нервы Гаррика были натянуты как стальные канаты, и он чувствовал в ней другие эмоции. Страх, который она пыталась подавить и прятала от него, как будто опасаясь показать свою уязвимость. И еще гнев. Это и понятно. Он – последний человек на земле, с которым она бы пожелала оказаться в ловушке, в темноте и такой интимной близости.