Полночная страсть
Шрифт:
Отправив в рот кусок мяса, Рейнло в который раз пожалел, что не пустился в путь до того, как встретил этого болвана.
Бентон заговорил, обращаясь к своему бокалу.
— После десяти лет жизни на чужбине я так и не смог забыть ее. Я дурно обошелся с ней и теперь вернулся, чтобы загладить свою вину. Я молил Бога, чтобы моя возлюбленная оказалась свободна и вышла за меня замуж, несмотря на все совершенное мной.
Рейнло предпочел не спрашивать, что совершил Бентон. Сказать по правде, это его не особенно интересовало. История представлялась ему до крайности скучной и пошлой. Слезливая
Жалкий хлюст все бормотал себе под нос:
— Я приехал в тот угрюмый дом в Нортумберленде и спросил о ней. Меня принял ее брат, хотя я этого не заслуживал. Ее отец погнался бы за мной с ружьем. Когда я заговорил о женитьбе, брат ответил, что моя любимая умерла вскоре после нашей последней встречи.
Бентон вскинул голову. В глазах его читалась такая тоска, что вконец потерявший терпение Рейнло не смог заставить себя подняться и уйти, хотя ему страстно этого хотелось. Он силился придумать, как прервать нескончаемый поток откровений Бентона, но усталость и неразбериха в собственной бурной жизни заставили его промолчать.
Бентон продолжил срывающимся голосом, полным страдания:
— Как могло случиться, что моя дорогая возлюбленная вот уже десять лет как мертва, а я даже не знал об этом? Как я мог наслаждаться мирной жизнью вдали от нее, после того как совершил такую вопиющую подлость?
Рейнло невольно содрогнулся, когда захмелевший от бренди Бентон упомянул о «вопиющей подлости». Неужели этот фигляр не способен говорить как обычный человек, без нелепой театральности?
— Приободритесь, старина, — проворчал Николас.
Рот Бентона скривился, голова поникла. Похоже, Джонни боролся со слезами.
— Вы не понимаете. Только тот, кто сам когда-то любил, как я, способен меня понять.
— Это верно.
Бентон был слишком сокрушен, чтобы заметить у собеседника отсутствие интереса.
— Грешем, если бы вы только ее видели! Ей исполнилось семнадцать, когда мы встретились, и ни одна женщина не могла сравниться с ней. Высокая, с дивными светло-пепельными волосами; глаза голубые, словно небо на рассвете; нежная кожа, губы — как лепестки розы, а ее фигуре позавидовала бы сама Венера. Ее чудесный низкий голос напоминал пение виолончели. Она была умной и тонкой. Храброй и гордой. Держалась в седле как амазонка. Она подарила мне свою любовь, пожертвовала всем ради меня, а я предал ее, обманул.
«Не может быть…»
Рейнло потрясенно застыл. Тело его налилось свинцовой тяжестью, к горлу подступила тошнота. Описание казалось знакомым до дрожи.
Должно быть, он ошибся. Всему виной его одержимость Антонией Смит. Бентон никак не мог говорить о ней. Подобных совпадений не бывает.
Вдобавок девица, до которой лил слезы Джонни, вот уже десять лет как мертва.
«И все же…»
Пусть это казалось невозможным, но… Антония не была девственницей, когда Рейнло овладел ею. По крайней мере, один мужчина уже обладал ею. Недоверие боролось в душе Рейнло с подозрением, что таинственный любовник Антонии не кто иной, как этот опечаленный хлюст.
Много ли найдется женщин с глазами столь необычного цвета, которые так точно описал проклятый Бентон,
Нет, это какая-то нелепость. Антония Смит завладела его мыслями и внушила ему безумные фантазии.
Но Рейнло по-прежнему одолевали сомнения. Погибшей возлюбленной Бентона было бы сейчас двадцать семь, как и Антонии. Возможно, страхом перед скандалом объяснялся нелепый маскарад мисс Смит: безобразные отрепья и уродливые очки, маска жалкой компаньонки, под которой всякий имеющий глаза узнал бы женщину, в чьих жилах течет голубая кровь.
Не в этом ли причина необычного отношения к ней в доме Демарестов? Такая роскошная спальня могла бы принадлежать знатной аристократке. Как бы ни была привязана Касси к своей компаньонке, подобная щедрость к женщине, чье положение чуть выше прислуги, выглядела весьма странно.
Антония — любовница Бентона? Рейнло не мог в это поверить. Он отказывался этому верить. Жалкий червь Бентон не стоил ее мизинца.
Джонни прерывисто перевел дыхание, а затем, к отвращению Рейнло, уронил голову на стол и разразился театральными рыданиями. Подбежавшая служанка попыталась его успокоить, но Бентон остался безутешен.
Рейнло бросил сердитый взгляд на вздрагивающие плечи недоумка, пытаясь осмыслить только что услышанное. Могла ли Антония быть потерянной возлюбленной Бентона?
Разумеется, нет. Ведь Бентон упомянул о брате, а у Антонии нет семьи. В конце концов, в Англии есть и другие женщины, способные оставить глубокую незаживающую рану в сердце мужчины. Другие высокие женщины с белокурыми волосами и небесно-голубыми глазами.
Силясь усмирить разгулявшееся воображение, Рейнло перевел взгляд с рыдающего Бентона на блюдо с остывшими остатками еды. Спазм в желудке подсказывал маркизу, что Антония и есть таинственная возлюбленная Бентона. Но разум отказывался в это верить.
Антония, которую он знал, презрительно отвергла бы самонадеянного тщеславного фата Бентона. Она слишком проницательна и умна, слишком подозрительна. Вдобавок Антония не жаловала человеческую породу, во всяком случае, мужскую половину.
А что, если ее презрение к мужчинам — последствие любовной связи с Бентоном?
Рейнло без труда угадал, отчего Бентон терзался чувством вины. Десять лет назад Джонни был ошеломляюще красив. В семнадцать лет Антония знала о жизни куда меньше, чем ей велось узнать после. Она не первая женщина, потерявшая голову из-за смазливого негодяя, пустого фата.
«Неужели этот мерзавец обесчестил ее и погубил?» Рейнло вцепился обеими руками в край стола, чувствуя, как рот наполняется горечью. В нем закипала ярость. Ему ужасно хотелось сбить негодяя с ног и превратить в кровавое месиво. «Остынь, ты даже не знаешь наверняка, говорил ли он об Антонии. Ты выносишь скороспелые решения с остротой голодной форели, бросающейся за мухой».
И все же интуиция подсказывала Рейнло, что он прав. А интуиция его никогда не обманывала.
Ублюдка Бентона следовало поджарить на медленном огне. Как он посмел протянуть к Антонии свои мерзкие лапы?