Полночная страсть

Кэмпбелл Анна

— Я не собираюсь вас насиловать.

— Уж не воображаете ли вы, что я отдамся вам по собственной воле? — сердито бросила Касси. — Вы явно переоцениваете свою притягательность, милорд.

Рейнло невольно улыбнулся:

— А у вас довольно острый язычок для девушки, чья жизнь до сегодняшнего дня напоминала сахарную вату.

Кассандра надменно вздернула подбородок:

— Я сильнее, чем может показаться.

Улыбка Рейнло стала шире. Ему начинала нравиться малышка Демарест, что грозило

чертовски усложнить задачу, пока Касси оставалась для него жеманной пустышкой, ему куда легче было осуществить свой план.

— Рад это слышать, — сухо отозвался он. — Клянусь, вы вернетесь в Лондон девственницей, но после ночи, проведенной со мной, вы будете обесчещены, как если бы я сделал вас своей любовницей.

Касси озадаченно сдвинула брови. Похоже, заверение Рейнло не принесло ей облегчения.

— Не понимаю. Если вы не…

Она отвернулась, закусив губу, затем храбро посмотрела в глаза своему похитителю. Ее отвага смутила Николаса, роль злодея казалась ему все более неприглядной. Касси продолжила неестественно ровным тоном:

— Если вы не собираетесь затащить меня в постель и не хотите жениться на мне, зачем же вам это бессмысленное похищение?

Что ж, настало время развеять все иллюзии этой малышки, открыв ей правду о ее милом папочке. Это станет частью мести. Руки Рейнло сжали поводья.

— Из-за вашего отца.

Касси недоуменно моргнула.

— Мой отец сейчас в Париже.

— Двадцать лет назад ваш отец был гостем в доме моих родителей.

Николас замолчал, мучительно подбирая слова.

Рассказать этой девочке о грехах ее отца оказалось куда труднее, чем он воображал. Он заговорил, надеясь, что воспоминания придадут ему сил, но в памяти его вдруг ожил горький рассказ Антонии, похожий на историю Элоизы.

— Он соблазнил мою сестру и бросил ее с ребенком.

Лицо Касси приняло упрямое выражение.

— Я вам не верю.

— Это правда.

Кассандра решительно покачала головой.

— Возможно, мой отец и повеса, но он никогда не обесчестил бы девушку из порядочной семьи.

Губы Рейнло изогнулись в горькой усмешке.

— Возможно, мне следовало уточнить: Элоиза — внебрачная дочь моего отца.

Касси упрямо выпятила подбородок.

— Я не обольщаюсь относительно слабости отца к хорошеньким личикам, но он никогда не увивался за служанками в Баском-Хейли или за деревенскими девушками. Пользуясь вашим гостеприимством, он не стал бы соблазнять дочь хозяина дома — законную или нет.

Рейнло равнодушно пожал плечами. Он не собирался убеждать дочь Демареста в своей правоте, ее участь была решена.

— Возможно, с годами его привычки изменились. А может быть, он научился обделывать свои делишки подальше от дома, избегая неприятных последствий. Впрочем, ему не пришлось

распутывать последствия того, что он сделал с Элоизой. Это она расплатилась за все полной мерой. Ваш отец остался безнаказанным. — Рейнло помолчал, чувствуя, как долго сдерживаемый гнев ледяной змеей сворачивается в груди. — Но настал час возмездия.

— Я вам не верю, — твердо отрезала Касси, хотя в глазах ее металась тревога.

Николас понял, что его неколебимая уверенность заставила ее усомниться в отце.

— Ваше право. В конце концов, это не имеет значения.

Касси помрачнела еще больше.

— Нет, имеет. Вы говорите, будто мой отец отъявленный негодяй, и ждете, что я приму ваши слова на веру без доказательств.

— Я похитил вас — чем не доказательство? Но, как уже говорил, верить мне или нет — дело ваше.

Должно быть, полнейшее безразличие Рейнло и убедило Касси в правдивости его истории. Лицо ее залила бледность, плечи безвольно опустились. Николас подавил невольную жалость. Непозволительную жалость к сломленной горем дочери, что расплачивалась за подлость отца, о которой даже не ведала. Пожалеть Кассандру означало бы проявить слабость. Рейнло цеплялся за свою месть, как за спасительную соломинку.

— Если то, что вы говорите, правда, мне очень жаль, — дрожащим голосом произнесла Касси. — Ваша несчастная сестра… Что случилось с ребенком?

— Дочь Элоизы родилась мертвой.

— О-о.

Касси опустила глаза и сжала сложенные на коленях руки так сильно, что костяшки пальцев побелели.

Рейнло ожидал, что девушка забросает его вопросами, захочет узнать подробности трагедии, потребует доказательств, но Касси молчала. Неужели ее храбрость иссякла и бравада уступила место страху?

— Касси?

После недолгого молчания Кассандра подняла голову, в ее больших голубых глазах блестели слезы. Она походила на юную богиню, погруженную в скорбь. Рейнло неожиданно поймал себя на том, что не испытывает вожделения. Его охватило странное чувство, смесь облегчения и тревоги. Как ни удивительно, ему не хотелось овладеть Кассандрой. Напротив, подавил порыв обнять ее и утешить, заверить, что все будет хорошо. Так поступил бы добрый дядюшка, а не знаменитый ловелас, черт побери.

— Та малышка была моей сестрой, — сдавленным голосом прошептала Касси.

Рейнло сурово нахмурился.

— Да. А та, чью жизнь втоптал в грязь ваш отец, была моей сестрой. Вот уже двадцать лет она живет затворницей в ирландском монастыре.

— Я все еще не уверена, что вы говорите правду.

Но Рейнло видел, что Касси поверила. Дрожащей рукой она смахнула с глаз слезы.

— Если вы не лжете, отец совершил непростительный грех. — Ее голос стал тверже. — Но в этом нет моей вины.