Полночное пробуждение

Эдриан Лара

Пройдя по краю крыши, он спрыгнул на крышу здания пониже. Тиган пристально наблюдал за двигавшимися по улице людьми, словно хищник, выслеживающий самого слабого в стаде. Но он вел охоту не ради удовлетворения собственных физиологических потребностей. Воин знал, что, если в радиусе мили есть хоть один Отверженный, тот почувствует запах крови человека и скоро будет здесь.

Принюхавшись, Тиган понял, что это кровь не сочащаяся из раны, а пролитая несколько минут назад и уже успевшая свернуться. Его взгляд остановился на маленьком человечке в длинной парке с надвинутым капюшоном:

незнакомец поспешно двигался по главной улице города, пролегавшей у железнодорожного вокзала. По походке и опущенной голове нетрудно было догадаться, что человек нервничает и желает оставаться незамеченным. Словно в подтверждение догадки Тигана, незнакомец с оживленной стороны улицы перешел на противоположную, полупустую.

— Ну, парень, ты и вляпался, — пробормотал Тиган, не спуская глаз с подозрительной фигуры.

Темнота и бесформенная парка не позволяли разглядеть, мужчина это или женщина. Но в любом случае впереди незнакомца ожидала неприятная встреча.

Тиган заметил, как из-за мусорного контейнера навстречу человеку вышел Отверженный. Воин не слышал слов, но по самоуверенной походке кровососа и его горящим янтарным огнем глазам легко определил, что тварь решила немного позабавиться, прежде чем перейти к решительным действиям. Еще двое Отверженных вывернули из-за угла за спиной человека, обступая его со всех сторон.

— Черт! — проворчал Тиган, потирая подбородок.

Как и у всех представителей Рода, его матерью была земная женщина, но Тиган никогда не искал себе славы доблестного защитника людей. Героизм давно уже не привлекал его: слишком много он видел трагедий и бессмысленно пролитой крови с обеих сторон.

Последние пятьсот лет, с тех пор как, претерпев страшные муки, погибла единственная женщина, которую он любил, Тиган преследовал лишь одну цель — уничтожить как можно больше Отверженных. Собственная смерть в бою его не страшила.

Но сейчас его древняя природа восстала против грубого насилия, которое должно было совершиться внизу у него на глазах.

Человека в забрызганной кровью парке окружали. Отверженные сжимали кольцо, как готовящиеся к атаке акулы. Незнакомец резко вскинул голову, заметив опасность. Слишком поздно. У человека, столкнувшегося с Отверженным, а тем более с тремя, не было никаких шансов спастись.

Чертыхнувшись, Тиган спрыгнул на крышу, ближайшую к месту разворачивавшейся трагедии, как раз в тот момент, когда двигавшийся навстречу человеку Отверженный перешел к действию.

До Тигана донесся испуганный женский крик: Отверженный схватил жертву за капюшон и швырнул на заснеженный тротуар. Послышалось довольное рычание — кровосос наслаждался игрой.

— Господи! — прошипел Тиган, выхватывая кинжал из ножен на поясе.

Воин бесшумно приземлился прямо за спиной у двух Отверженных. Они обернулись, один отпрянул, второй закричал, предупреждая о неожиданной опасности. Тиган мгновенно заставил его замолчать, полоснув по горлу титановым клинком.

Женщина, упавшая лицом вниз, пыталась отползти подальше. Тиган удивился, заметив в ее руке кинжал. Отверженный тут же выбил его ногой и опустил тяжелый ботинок на спину жертвы, придавливая ее к тротуару.

В

следующую секунду Тиган отбросил его и, локтем надавив на горло, прижал зашипевшего вампира к кирпичной стене здания.

— Убирайся отсюда! — закричал он силившейся подняться женщине. — Быстрее!

Женщина испуганно обернулась, и Тиган наконец увидел ее лицо: на него пристально смотрели огромные, лавандового цвета глаза, нижнюю часть лица скрывал темный вязаный шарф.

Черт!

Он знал ее.

Это была не просто женщина, а особая, с меткой Подруги по Крови на теле, вдова одного из вампиров Темной Гавани. Тиган не видел ее несколько месяцев, с тех пор как отвозил из бункера Ордена домой, в ту ночь, когда она узнала, что ее единственный сын превратился в Отверженного.

Больше он ее не встречал, но часто думал о ней.

Элиза.

Какого черта она бродит по ночам одна?

Бесстрастный взгляд Тигана словно парализовал Элизу, она поняла, что воин узнал ее, и даже на расстоянии почувствовала ледяной холод его ярости.

— Тиган, — прошептали ее губы.

Элиза удивилась, что именно он стал ее спасителем. Этот внушающий ужас воин однажды проявил к ней доброту. В бункере Ордена ей показали запись, на которой Элиза собственными глазами увидела, как ее сын в компании Отверженных охотится на людей. Ей стало плохо, и Тиган отвез ее домой. С тех пор они не встречались, но Элиза помнила его неожиданное сострадание.

Сейчас никакого сострадания в Тигане не было. Ярость схватки изменила его лицо — Элиза видела перед собой свирепого вампира с обнаженными клыками и горящими янтарным огнем глазами.

— Беги! — злобно рявкнул Тиган, перекрывая громкую музыку, звучавшую в наушниках. — Прочь отсюда!

Он отвлекся на секунду, но этого было достаточно, чтобы Отверженный, которого он прижимал к стене, резко дернул головой и впился клыками ему в руку. Тиган не закричал от боли или ярости, а молниеносным движением вонзил кинжал в шею Отверженного. Титан подействовал на пораженную Кровожадностью кровь словно яд: безжизненное тело вампира упало на землю и с шипением начало разлагаться.

Тиган развернулся и выдохнул, выпуская облачко пара.

— Черт побери, женщина, убирайся отсюда! — заорал он, готовясь отразить атаку оставшихся в живых Отверженных.

Элиза вздрогнула, словно очнувшись от забытья, и побежала.

Ее маленькая съемная квартирка находилась всего в нескольких кварталах от вокзала, но Элизе это расстояние показалось длиною в несколько миль. После убийства Миньона и столкновения с Отверженными ее трясло, ноги сделались деревянными и плохо слушались.

Элиза беспокоилась о Тигане, хотя понимала, что он в ее заботе не нуждается. За ним закрепилась слава самого беспощадного воина Ордена, его называли машиной для убийства. Элизе только что представилась возможность убедиться, насколько слухи о нем верны.

К сожалению, именно этот воин узнал, что она вечерами в одиночку разгуливает по городу. Элизе оставалось только надеяться, что он не проявит интереса к ее делам. Она не могла допустить, чтобы ее заставили вернуться в Темную Гавань.