Полночные наслаждения
Шрифт:
— Да, но мы разработали план. — Мадлен заговорила быстрее. — Я буду продолжать маскарад еще неделю. На балу у леди Гринлиф будет объявлено о нашей помолвке, а через несколько дней Мадлен Корнель, дочь маркиза де Фламмариона, внезапно заболеет и вскоре умрет от лихорадки. — Она нерешительно посмотрела на Софи. — Придется пойти на эту последнюю ложь.
Ведь надо же с этой аристократкой как-то разделаться. А потом Брэддон разыграет безутешное горе и уедет в Америку, чтобы развеяться. Вместе со мной.
Софи невольно улыбнулась:
— Еще один грандиозный план Брэддона! Мадлен поморщилась:
— Но надо же что-то
— Я буду без вас скучать, — тихо проронила Софи.
— А я, — Мадлен взяла Софи за руку, — я так к вам привыкла
— Вы… вы такая добрая, красивая. Быть хотя бы в чем-то похожей на вас — это моя мечта. — Она сделала паузу. — И дай вам Бог счастья с Патриком. Он ведь так вас любит.
Софи вздрогнула. Густой румянец покрыл ее щеки.
Карие глаза Мадлен смотрели на нее с искренним сочувствием.
— Софи, он вас любит, — повторила она. — Если бы вы знали как он на вас смотрит. Софи, так смотрят только безумно влюбленные.
Софи улыбнулась вымученной слабой улыбкой. Они обнялись. Через несколько минут после ухода Мадлен в дверях появился Клеменс, держа поднос с карточкой.
— С визитом прибыли мистер Фуко и мистер Мустафа.
По его тону Софи поняла, что появления этих гостей проницательный дворецкий не одобряет.
— Разве мы знакомы? — спросила Софи.
— Разумеется, нет, ваша светлость, — ответил Клеменс. — Они только один раз наносили визит их светлости.
— Я не понимаю, Клеменс. Они хотят видеть меня?
— Они хотят видеть его светлость, — ответил Клеменс. — Когда я сообщил, что его нет дома, они пожелали поговорить с вами. — Голос дворецкого дрожал от негодования. Наносить визит госпоже, когда хозяина нет дома! Абсурд. — Я сообщу, что вы их принять не можете.
Софи кивнула, и Клеменс, пятясь, покинул комнату, чтобы возвратиться через несколько минут. Теперь на его подносе красовался миниатюрный серебряный замок с башенками, увенчанными сияющими рубинами.
Софи удивленно вскинула брови.
— Подарок султану Селиму Третьему, — объявил Клеменс не так резко. По-видимому, ценность подарка его несколько смягчила. — Мистер Фуко заявляет, что их светлость согласились передать эту чернильницу султану от его имени.
— Какая славная вещица, — сказала Софи, поднимаясь с кресла. — В таком случае мне, наверное, нужно их принять. — Она осторожно потрогала крышу замка. — Должно быть, это крышка.
— Ваша светлость, — произнес Клеменс, — эта крышка заклеена. Мистер Фуко просит доставить ее султану именно в таком виде. Говорит, что там зеленые чернила, любимый цвет султана.
— Боится, как бы они не пролились по дороге.
— Конечно, — сказала Софи, убирая руку. — Поставьте ее вон туда, Клеменс. — Она махнула рукой в направлении небольшого инкрустированного столика в углу. — Где они?
— В гостиной.
— Пожалуйста, пригласите Симону, а джентльменам скажите, что я выйду к ним через пятнадцать минут.
Клеменс поклонился и, пятясь, удалился. С тех пор как Патрик получил титул герцога, Клеменс невероятно загордился. Он и без того был склонен с тщательному соблюдению разного рода формальностей, а сейчас начал вести
Пока отыскалась Симона, пока она причесывала Софи, времени прошло гораздо больше, чем обещанные пятнадцать минут. Но месье Фуко все извинения Софи отмел с порога:
— Увидеть столь прекрасную даму для нас огромное удовольствие. Ради этого мы готовы сидеть хоть до позднего вечера, — сказал он, прильнув губами к ее руке. — Должен признаться, что английские женщины чудо как хороши, но вы, ваша светлость, что-то особенное!
Софи едва сдержалась, чтобы не поморщиться.
Фуко представил своего спутника, Байрака Мустафу, и она вначале даже хотела приветствовать его по-турецки, но потом передумала. Вробще-то Софи овладела этим языком достаточно, чтобы вести простую беседу, но в последнее время ей начало казаться, что память несколько притупилась — вероятно, из-за беременности, — и она побоялась ударить лицом в грязь перед визитерами. А вдруг забудет какое-нибудь слово? Так что приветствие Байраку Мустафе прозвучало по-английски, а любезный месье Фуко перевел.
Ей не составило труда оценить адекватность перевода, но ответ мистера Мустафы ее озадачил. Трудно представить себе большую бессмыслицу. Мустафа отвесил глубокий поклон и с важным видом произнес несколько строчек из забавной детской песенки. Софи постаралась не обнаружить удивления. То же самое, по-видимому, и месье Фуко. Потому что он с обворожительной улыбкой сообщил, что мистер Мустафа приветствует ее светлость с соответствующими комплиментами и так далее.
Софи опустилась в кресло, чувствуя себя не в своей тарелке. Надо же, как интересно! Месье Фуко принялся разглагольствовать о том, что носят сейчас во Франции, но ей через некоторое время удалось перевести разговор на Байрака Мустафу.
— Мне так жаль, что мистер Мустафа не может участвовать в нашем разговоре, — сказала она, мило улыбаясь месье Фуко. — Будьте добры, спросите его от моего имени, как ему кажутся наши английские города по сравнению с таким гигантом, как Константинополь?
Месье Фуко слегка порозовел, но блаженно улыбаться не перестал.
— Вы так добры, ваша светлость, — проворковал он, — уделяя свое драгоценное внимание моему спутнику, Мустафе, но дело в том, что мы уже достаточно злоупотребили вашим гостеприимством и должны…
— Пожалуйста, — прервала его Софи. Ее тон не допускал возражений. — Позвольте мне задержать вас еще на пару минут. Константинополь — это так интересно.
Фуко вежливо кивнул и повернулся к Мустафе. Софи внимательно слушала, изображая на лице равнодушие.
Вопрос Фуко перевел совершенно правильно, но в ответ Мустафа разразился бессмысленным набором слов, почему-то состоящим в основном из одних существительных. Видимо, с глаголами у этого «турка» были определенные трудности.
— Наш любезный Мустафа, — с улыбкой поведал месье Фуко, — считает столицу Англии более замечательной, чем великий город Константинополь. А теперь, ваша светлость, позвольте нам удалиться. Я… — он рванулся вперед и поцеловал руку Софи, — ваш покорный слуга. Надеюсь, его светлость найдет чернильницу забавной. — Он сделал секундную паузу. — И вынужден умолять вашу светлость, чтобы чернильница оставалась заклеенной. Иначе во время долгой дороги в Оттоманскую империю чернила могут пролиться. А это такая редкость.