Полночные воспоминания
Шрифт:
Кэтрин надела лыжи и встала:
— Просто смешно. Если Бог считал, что мы именно так должны выглядеть, то нашими отцами должны были быть деревья.
— Что?
— Ничего, Кирк.
Инструктор улыбнулся:
— Не беспокойтесь. И оглянуться не успеете, как будете кататься не хуже профессионала, миссис Рейнольдс. Начнем со склона для новичков, где полегче.
— Ты сама удивишься, как быстро войдешь во вкус, — уверил ее Рейнольдс.
Он посмотрел на лыжный спуск вдалеке и повернулся к инструктору:
— А я сегодня попробую склон Фуоркла
— Звучит превосходно, — сказала Кэтрин.
Ни тени улыбки.
— Так называется лыжный спуск, дорогая.
— О! — Кэтрин постеснялась признаться, что она пошутила. «Не надо мне этого делать при нем», — подумала она.
— Грища довольно крут, — заметил инструктор. — Лучше начать с Корвиглия Стэндард Маргунс, чтоб разогреться, мистер Рейнольдс.
— Неплохая мысль. Я так и сделаю. Кэтрин, встретимся в гостинице и пойдем обедать.
— Договорились.
Рейнольдс помахал рукой и ушел. — Желаю хорошо провести время, крикнула ему вслед Кэтрин. — Не забывай писать письма.
— Что же, — сказал инструктор, — пора браться за дело.
К удивлению Кэтрин, ей понравилось заниматься. Сначала она нервничала. Казалась себе неуклюжей, двигалась неловко.
— Немного наклонитесь. Концы лыж должны смотреть вперед.
— Скажите это им. У них что-то свое на уме, — заявила Кэтрин.
— У вас неплохо получается. Теперь поехали вниз. Согните ноги в коленях. Добейтесь равновесия. Поехали!
Кэтрин упала.
— Еще раз. У вас прекрасно получается.
Она снова упала. И еще раз. И вдруг она обрела его, это самое чувство равновесия. Как будто у нее выросли крылья. Она поехала вниз по склону, и сердце ее замерло от восторга. Казалось, она летит. Ей нравился хруст снега под лыжами и ветер, бьющий в лицо.
— Замечательно! — воскликнула она. — Неудивительно, что люди привыкают к лыжам, как к наркотикам. А когда мы перейдем на склон побольше?
Инструктор рассмеялся:
— Сегодня останемся здесь. А уж завтра — на Олимпийские игры.
Это было чудесное утро.
Когда Кирк Рейнольдс вернулся с лыжной прогулки, она уже ждала его в гриль-баре. Кирк был оживлен, щеки покраснели от мороза. Он подошел к столику Кэтрин и сел.
— Ну как? — спросил он.
— Потрясающе. Ничего важного я себе не сломала. И упала только шесть раз. И знаешь, — заявила она с гордостью, — к концу урока у меня уже неплохо получалось. Тренер, вероятнее всего, заявит меня на участие в Олимпийских играх.
Рейнольдс улыбнулся:
— Замечательно. — Он стал было рассказывать Кэтрин о своем звонке Питеру Демонидесу, но в последний момент передумал, не желая вновь ее расстраивать.
После обеда они долго гуляли по заснеженным улицам, изредка заглядывая в маленькие магазинчики. Кэтрин почувствовала, что устала.
— Наверное, мне стоит вернуться в номер, — сказала она, — и немного вздремнуть.
— Хорошая мысль. Здесь довольно разреженный воздух, и пока не привыкнешь, быстро устаешь.
— А ты что будешь делать,
Он посмотрел на дальний склон:
— Наверное, съеду все же по Грище. Я раньше там не ездил. Хочется попробовать.
Кэтрин взяла его за руку:
— Кирк, насчет вчерашнего вечера. Мне очень жаль. Я… Я постараюсь исправиться.
— Забудь об этом. Пойди в гостиницу и поспи.
— Уже иду.
Кэтрин смотрела ему вслед: «Он просто замечательный. Не понимаю, что он нашел в такой идиотке, как я?»
Кэтрин хорошо выспалась и никаких снов не видела. Когда она проснулась, было уже почти шесть часов. Скоро должен был вернуться Кирк. Кэтрин приняла душ и оделась, все время думая о том, что ждет ее вечером. «Нет, не вечером, — призналась она самой себе, — ночью. Сделаю все, чтобы ему было хорошо».
Она подошла к окну. Начинало темнеть. «Кирк, наверное, увлекся, подумала Кэтрин. Она взглянула на крутой склон в отдалении. — Это и есть Грища? Интересно, я смогу когда-нибудь съехать оттуда?»
В семь часов Кирка все еще не было. На улице совсем стемнело. «Не может же он ездить на лыжах в темноте, — рассуждала Кэтрин. — Готова поспорить, что он зашел в бар, чтобы выпить.»
Она уже направилась к двери, как зазвонил телефон.
Кэтрин улыбнулась. «Я была права. Он звонит, чтобы предложить мне присоединиться к нему в баре».
Она сняла трубку и весело спросила:
— Ну что, встретил снежного человека?
Незнакомый голос произнес:
— Миссис Рейнольдс?
Она совсем уж было собралась ответить отрицательно, но вовремя вспомнила, как Кирк записал их у дежурного.
— Да. Миссис Рейнольдс у телефона.
— Боюсь, у меня для вас дурные новости, миссис Рейнольдс. С вашим мужем произошел несчастный случай.
— О, нет! Это… серьезно?
— Боюсь, что да.
— Я сейчас приду. Где…
— Мне очень жаль, но он… он мертв, миссис Рейнольдс. Он спускался с горы и сломал себе шею.
Глава 16
Тони Риццоли смотрел, как она голая выходила из ванной, и думал: «Почему у гречанок такие большие задницы?»
Она скользнула к нему в постель, обняла и прошептала:
— Я рада, что ты выбрал меня, poulaki. Я тебя сразу захотела, как только увидела.
Тони Риццоли едва удержался, чтобы громко не расхохотаться. Эта сучка, видать, насмотрелась порнофильмов. — Конечно, — сказал он. — Я тоже, детка.
Он прихватил ее в «Ньюйоркере», сомнительном ночном клубе на улице Каллари, где она работала певичкой. Она была тем самым, что греки презрительно называют davyeezee skilo, или «тявкающая собака». Ни у одной из девиц, работающих в этом клубе, не было таланта, во всяком случае вокального, но за определенную мзду любую из них можно было увезти домой. Эту звали Хелена, она была довольно хорошенькая, с темными глазами, чувственным лицом и зрелым телом. Ей было двадцать четыре, и на вкус Тони Риццоли она была старовата, но он никого в Афинах не знал, так что выбирать было не из чего.