Полночные воспоминания
Шрифт:
— Нет, благодарю вас. Я не…
— Обещаю, можете пить кофе стоя.
Кэтрин заколебалась:
— Хорошо, но только на минутку.
Она прошла за ним в кабинет. Там все было просто, но выполнено с большим вкусом. Обстановка больше напоминала гостиную, чем кабинет. На стенах висели картины в спокойных тонах, а на журнальном столике стояла фотография прелестной женщины с мальчиком. «Ладно, у него симпатичный кабинет и привлекательная жена. Ну и что?»
— Право, мне не стоило бы отнимать
— Об этом не беспокойтесь. — Он сел в кресло, внимательно разглядывая ее. — Вам пришлось много пережить, — заметил он сочувственно.
— Откуда вы это знаете? — резко спросила Кэтрин. Тон был значительно агрессивнее, чем ей бы того хотелось.
— Я расспросил Эвелин. Она рассказала мне, что случилось в Сент-Морице. Мне очень жаль.
«Опять это проклятое слово».
— В самом деле? Уж раз вы такой замечательный доктор, то, может, вернете Кирка к жизни?
Вся горечь, которая накапливалась в ней, вдруг прорвалась бурным потоком, и, к своему ужасу, Кэтрин поняла, что она безудержно рыдает.
— Оставьте меня в покое, — закричала она. — Оставьте меня в покое.
Алан Гамильтон, сидел, молча глядя на нее.
Перестав наконец рыдать, Кэтрин сказала устало:
— Мне очень стыдно. Извините меня. Мне нужно идти. — Она встала и направилась к двери.
— Мисс Александер, я не уверен, что смогу помочь вам, но мне хотелось бы попытаться. Единственное, что я могу вам обещать, так это то, что не причиню вам вреда.
Кэтрин в нерешительности стояла у двери. Повернулась к нему, и глаза снова наполнились слезами.
— Не понимаю, что со мной, — прошептала она. — Я чувствую себя такой потерянной.
Алан Гамильтон встал и подошел к ней:
— Почему бы нам не попытаться узнать, что с вами? Вместе. Садитесь. Посмотрю, как там насчет кофе.
Те пять минут, что он отсутствовал, Кэтрин сидела, размышляя, как это он уговорил ее остаться. От него веяло спокойствием. Что-то в его манерах внушало доверие.
«Может, он и сможет мне помочь», — подумала она.
Алан Гамильтон вернулся в кабинет с двумя чашками кофе:
— Хотите сахар или сливки?
— Нет, благодарю вас.
Он уселся напротив нее.
— Как я понял, ваш приятель разбился, катаясь на лыжах?
Было больно все это ворошить.
— Да, он оказался на спуске, который был закрыт. Ветром снесло указатели.
— Это первая смерть среди ваших близких?
Как ответить на этот вопрос?
«О нет. Моего мужа и его любовницу казнили за попытку меня убить. Все вокруг меня умирают… Это его встряхнет. А то сидит тут, самоуверенный сукин сын, ответа дожидается». Что же, такого удовольствия она ему не доставит. Ее жизнь — ее личное дело. «Ненавижу его».
Алан Гамильтон заметил, что ее лицо
— Как там Уим? — спросил он.
Вопрос застал Кэтрин врасплох.
— Уим? Нормально. Эвелин сказала, что он ваш пациент.
— Правильно.
— Как вы объясните, почему… почему он такой?
— Уим обратился ко мне, потому что его постоянно увольняли с работы. Он — довольно редкое явление, натуральный человеконенавистник. Не буду вдаваться в подробности, но главное — он ненавидит людей. Не может поддерживать с ними нормальные отношения.
Кэтрин вспомнила слова Эвелин: «У него нет чувств; он никогда не сможет ни к кому хорошо относиться».
— Но Уим — математический гений, — продолжил Алан Гамильтон. — Теперь у него есть работа, где он может применить свои способности.
Кэтрин согласно кивнула:
— Никогда не встречала таких людей.
Алан Гамильтон наклонился вперед:
— Мисс Александер, у вас сейчас трудное время, но я думаю, что смог бы облегчить вам жизнь. Мне хотелось бы попытаться.
— Я… право не знаю, — сказала Кэтрин. — Все так безнадежно.
— Из такого состояния, в котором вы находитесь, есть только один выход — вперед, — улыбнулся Алан Гамильтон. У него была обаятельная улыбка. — Давайте назначим еще одну встречу. Если после нее вы все еще будете меня ненавидеть, поставим на этом точку.
— Я не ненавижу вас, — сказала Кэтрин извиняющимся голосом. — Разве что совсем чуть-чуть.
Алан Гамильтон подошел к столу и принялся изучать свой календарь. Все его время было расписано.
— Как насчет понедельника? — спросил он. — В час?
Это было обеденное время, но он готов был пропустить обед. Эта женщина несла на своих плечах невыносимый груз, и он во что бы то ни стало должен был помочь ей.
Кэтрин долго смотрела на него.
— Договорились.
— Прекрасно. Значит, я жду вас. А если я вам понадоблюсь раньше, — он протянул ей визитную карточку, — вы найдете здесь номера моего рабочего и домашнего телефонов. Я легко просыпаюсь, так что не стесняйтесь, звоните. — Спасибо, — сказала Кэтрин. — Я приду в понедельник.
«Такая красивая и такая уязвимая, — думал доктор Алан Гамильтон, наблюдая, как Кэтрин выходит из кабинета. — Нужно быть очень осторожным.
– Он взглянул на фотографию на своем столе. — Интересно что бы по этому поводу сказала Анджела?»
Телефонный звонок раздался в полночь.
Константин Демирис снял трубку, и, когда он заговорил, в голосе его звучало неподдельное изумление:
— «Теле» затонул? Не может быть!
— Тем не менее это правда, мистер Демирис. Береговой патруль обнаружил обломки.