Полночный детектив
Шрифт:
Я понял:
Покойный Любович только значился номинальным владельцем, в действительности же был лишь ее содержателем.
Квартира не принадлежала ему, поэтому, составляя завещание, с которым Леа ознакомилась в Иерусалиме, в «Рашам ле инъяней еруша», он и не включил московскую жилую площадь в завещательную массу…
Выходило, что Фонд Изучения Проблем Региональной Миграции продолжал пользоваться ведомственной конспиративной квартирой, а генерал Арзамасцев – как Исполнительный директор и первое лицо в
С исчезновением Арзамасцева конспиративная квартира и «Пежо» перешли в распоряжение следующего на иерархической лестнице генерала – Хробыстова, который и дал разрешение поселить в ней киллера…
Я прижался к обочине, набрал на мобильнике телефон «Лайнса» – Рембо был у себя.
– Как там Калиншевский? Он собирался позвонить, если Арзамасцева официально объявят в розыск…
– Не звонил. Кстати, мне известна настоящая фамилия Калиншевского. Он из Питера…
– Ты вышел на него?!
– Получилось так… Адвоката узнал пенсионер-комитетчик на выездных воротах. Оказалось, Калиншевский учился в школе с его племянником… Ну, а дальше просто… Бирк поехал к племяннику домой. Я связался с коллегами в Питере. Во время учебы Калиншевский значился как Бобров… Бобров Николай Михайлович. Он закончил физико-математическую школу, а затем Высшую школу КГБ по специальности «прикладная математика» с присвоением квалификации «инженер-математик»…
Я и не представлял, что Высшая школа КГБ готовила математиков.
– А потом?
– Уволили по компрометирующим основаниям…
– Чем он может заниматься в фонде?
– Как обычно… Обеспечение внутренней безопасности. Оценка лояльности сотрудников. Ну а его конек – коммерческая деятельность… – Рембо процитировал лежащий перед ним документ: «Учредитель и руководитель тринадцати различных коммерческих фирм…» – Рембо пропустил несколько строк, снова вернулся к оперативной установке: «Налоговой полицией Санкт-Петербурга решается вопрос о возбуждении против него уголовного дела…» Но это нас не касается… Интересно вот это! – Рембо нашел нужное место: «Женат. Жена Калин Сарра, гражданка Израиля…» Вот откуда «Калиншевский»! «Вступил в брак в городе Старая Загора, Болгария. В настоящее время с женой не живет…»
Рембо закончил прогнозом:
– Фонд не передаст материал в милицию. У них на Арзамасцева ничего нет. Все – только внутренние разборки. Поэтому они и не спешат объявить его в розыск. Не к чему светиться… Он помолчал:
–А нам искать генерала, чтобы с ним разобрались… Как менту мне это западло. Даже за большие бабки… – Он вздохнул. – Сейчас бы отдохнуть. Знаешь, что я имею в виду…
–Вроде да… Слетать в Египет? В Хургаду?
–Да нет. Дел много…
Было еще два варианта. Я знал оба:
Скрыться на даче, пить вино божоли нуво или шабли по тысяче пятьсот рублей за бутылку и выплакаться, слушая «Лесоповал»… А можно было запивать утиную печень нефильтрованным светлым пивом «Францмискане» под песни покойного Михаила Круга… С песнями юности, как со школьными друзьями – их не выбирают!..
ЭЛИТНЫЙ ДОМ
Развернутая
Начиналась поземка. Морозный фон ясного неба отдавал синевой. Светились пустые подъезды. В модерновых светильниках вдоль здания тоже горели огни. Неподвижная мозаика темных и освещенных окон как осколок панорамы всего города…
Здесь я был такой же, как все. Мои технические возможности отсутствовали, мне уже не надо было заезжать на пустырь, где я установил свой постоянный наблюдательный пункт.
Я постоял против знакомого подъезда, нашел на шестом этаже известные мне окна. В квартире было темно. Так могло продолжаться еще долго. Может, всю ночь.
Как уже бывало, неожиданно заработал мой суперрадар, кто-то снова проявил интерес к тому, чем я занят в данный момент. Где-то поблизости действовал обычный нелинейный локатор. Наполненное электронными средствами охраны здание жило своей обычной жизнью. Секунду-другую меня держали на электронном прицеле…
Все, как раньше.
Вдали за домом, на трассе показался очередной троллейбус – такой же холодный, с неживым бледным светом, бесшумно покатил в темень, за типовое здание впереди. Я так и не узнал, что там – то ли интернат, то ли роддом.
Неожиданно в подъезде хлопнула дверь. Первой показалась собака – большая белая, натянула поводок…
На секунду мне показалось, что сейчас вслед покажется девушка…
Но это была не она – пожилая женщина в длинной шубе. И собака при ближайшем рассмотрении оказалась не лайкой, а пуделем. Я уже раньше видел эту пару…
«Не она!»
Я мог уезжать.
На что, собственно, я надеялся, пригнав сюда… Хотел убедиться в том, что киллер действительно определен на квартиру?
«Или другое… – Я хотел быть честным с самим собою. – Чтобы помешать киллеру!..»
Теперь, когда я знал истинную цель заказа, между мною и заказчиком было полное партнерство.
Я не хотел, чтобы генерала Арзамасцева убили. Как мент, я не мог быть на стороне жулья ни за какие гонорары.
Мне это было тоже западло.
Я включил зажигание…
Вывеска армянского кафе призывно мигала огнями разноцветных лампочек, раскачивавшихся над автостоянкой.
КАФЕ
Увидев меня, охранник – высокий, в куртке, с надвинутым на лоб капюшоном – обрадовался:
– Закурить найдется? – Из-под капюшона глянули маслянистые чужие глаза.
Я протянул пачку «тайма», зажигалку. Машин на стоянке у кафе было мало, здесь больше мело – кафе окружал пустырь.
– Вроде и не холодно, а сквозит… – Он знобко шевельнул лопатками.
– Места есть?
– Сегодня у нас свободно. – Охранник вернул сигареты вместе с зажигалкой. Поблагодарил. – И долго еще будет вот так? – Он кивнул в сторону дымящегося снегом пустыря.
– До марта, как обычно… – Я пожал плечами. – Сам-то издалека?
– Город Спитак. Тут все оттуда… – Не переставая, он зябко сучил ногами. – Слышали?
Про спитакское землетрясение в свое время было немало разговоров, но тогда мы жили в одной стране и все воспринималось иначе. Общая боль!.. Сегодня мы были мы, а армяне – армянами…