Полночный поцелуй
Шрифт:
Шесть двойников Эйприл, словно выйдя из-за стекла, произнесли шестью ртами: "Что это?"
Габри отвернулся, стараясь одновременно втянуть клыки, успокоить тяжелое дыхание, перестать выть по-звериному и скрыть растерянность.
А Эйприл уже подбежала к плакавшей девочке, которая больно стукнулась головой о стекло.
Взяла ее на руки и попыталась утешить, а остальная детвора столпилась вокруг них.
Чувствуя себя не в своей тарелке среди зеркал не удостоивших его отражением, Габри стал проворно
— Подожду тебя на улице. — бросил он своей спутнице. Его голос заглушили всхлипывания девочки, галдеж остальной малышни, топот множества ног.
Парень вывалился в теплоту ночи и сразу же спрятался в тени. Все его тело трясло от возбуждения.
Так близко. Так близко.
Тут на ум пришла Джессика и этот нескладный парень Тодд. Получится ли у соперницы сегодня? Вкушает ли она сейчас нектар, утоляя свою жажду, а заодно и выигрывая пари?
Он злорадно усмехнулся, вспомнив, как здорово помешал ей в прошлый раз, как сорвал все в самый ответственный момент. Вспомнил, как напал на девчонку и как ее жуткие вопли помещали Джессике напиться.
Оставаясь в тени, он неотрывно следил за выходом из павильона и думал о своем. Его радовала, конечно, предыдущая неудача Джессики, но он сознавал, что соперница уже успела отведать нектара. Нескладный мальчишка практически в ее власти и почти уже в Вечности.
Нельзя позволить ей победить. Нельзя.
"Видимо, придется принять срочные меры, чтобы остановить Джессику. Нужно придумать, что-то получше, чем та выходка на пляже", — думал Габри в тот момент, когда из комнаты смеха наконец-то появилась Эйприл.
Он шагнул из тени навстречу девушке.
— Ну вот и ты. Как дела у малышки?
— Нормально, — ответила Эйприл, приближаясь, — А что это ты так быстро улизнул оттуда?
— Как тебе сказать… — отозвался он неуверенно, — Меня… начинает трясти в таких местах, как это. Когда я вижу в замкнутом пространстве только своих отражений, у меня кружится голова.
— Ты что-то не похож на больного — засмеялась девушка.
Она зашагали через парк, минуя стайки веселящихся детишек и подростков, которые сегодня в честь открытия карнавала позабыли про городские развлечения и даже про пляж.
— Я тоже почувствовала себя как-то странно, — призналась Эйприл, беря парня за руку, — Все эти зеркала и жуткие огни. Кажется, зрение сыграло со мной шутку. Мне показалось, что ты совсем не отражался!
— Жуть, — ответил Габри, улыбаясь.
Они проходили мимо игровые площадок. Эйприл остановилась у ларька с мороженым:
— Мне хочется рожок. Синий. А тебе?
— Да ну, — Габри сделал безразличное лицо. — Я ничего не хочу.
Достав из сумочки доллар, девушка пристроилась в хвост очереди.
— Ты никогда не удивлялся, что не бывает синих продуктов? — поинтересовалась Эйприл. — Я всегда беру эти рожки, — продолжала она, не давая
Она повернулась к своему спутнику, чтобы посмеяться вместе. Но он никак не отреагировал и казался совсем отрешенным.
Они миновали детскую железную дорогу. Крошечный поезд бегал по замкнутому кругу. Всего в двух метрах над ним летали реактивные самолеты. И вокруг смеющиеся дети. Эйприл смаковала свой рожок.
— А на вкус он совсем не синий, — заметила она, предлагая Габри попробовать.
Он отказался, глядя ей в лицо. Синие губы. Мороженое сделало девичьи губы синими.
"Она сейчас стала похожа на покойницу, — подумал вдруг парень. — На настоящую покойницу, в которую я уже не смогу запустить клыки".
Эти синие губы подгоняли его, торопили, побуждали к действию.
"Мы должны остаться наедине", — подумал Габри. Во рту у него пересохло, словно в пустыне, в смертоносной пустыне.
"Нужно попробовать снова. И на этот раз мне повезет".
— Хочешь на чертово колесо? — спросила девушка, бросая в урну обертку от мороженого и стирая с губ синеву тыльной стороной ладони.
— Хочу, — воскликнул Габри. Даже слишком быстро. Слишком охотно. И это развеселило Эйприл.
Тебе так нравятся чертовы колеса? А голова не закружится?
— Нет, — ответил парень, прокладывая путь к аттракциону, возвышавшемуся на самой окраине парка. Очередь оказалась совсем короткой, и стоять пришлось недолго. — Мне нравится подниматься ввысь. Как будто я лечу.
— Наверное, на самом верху будет виден океан, — сказала Эйприл. — И весь город.
— Когда я был маленьким, я часто пытался представить, что летаю, — сказал Габри, протягивая руку за билетами; очередь уже подошла. — Я раскидывал руки и прыгал с Деревьев. Дети надо мной смеялись, но мне было наплевать. Мне казалось, что я смогу улететь от них.
— Забавно, — сказала Эйприл. — представляю каким ты был ребенком. — Конечно, на самом деле она не представляла, но вдруг увидела, что своими словами испортила ему настроение.
В глазах парня лишь на секунду промелькнула боль, девушка успела это заметить. Она попробовала сменить тему, но механик колеса, толстяк с длинными сальными волосами одетый в промасленную куртку, достававшую ему лишь до пупка, объявил посадку. Эйприл первой забралась в кабинку, затем помогла подняться Габри. Он как-то необычно посмотрел на нее и уселся напротив в пластиковое кресло, еще хранившее тепло предыдущего пассажира. Затем оба опустили себе на бедра подвижные ремни безопасности.
Кабинка задрожала и начала подниматься. Но стоило оторваться от земли всего на несколько метров, как произошла непредвиденная остановка. Кто-то садился в кабинку, находившуюся внизу.