Полночный всадник

Мартин Кэт

— Возвращайся в дом, милая. Это мужское дело. Развлекай дам, а мы позаботимся о другом.

Рамон заметил, что Кэрли сгорает от любопытства, но не решается приставать к Флетчеру с вопросами.

— Уверена, дядя знает, что делает, — сказала она женщинам. — Пойдемте в дом и выпьем шерри. Думаю, мы все устали от напряжения этого вечера.

Бросив неуверенный взгляд на Рамона, она повернулась и пошла к дому.

Напряжение этого вечера, подумал он. Интересно, долго ли избалованной юной Кэрли Мак-Коннелл удалось бы выносить тяготы, на

которые обрекают его людей подлые и алчные господа вроде Флетчера Остина.

— По коням, друзья, — скомандовал Остин. — Пора в путь.

Рамон повернул жеребца, вставил ноги в серебряные стремена и устремился вслед за Остином и его людьми в сторону ранчо Холлингворта.

Они так и не нашли разбойника, и от этого Флетчер бесился почти две недели. Вечерами он расхаживал в дальнем конце гостиной перед огромным камином, выложенным камнем. Кэрли пыталась заговорить с ним, но раздраженный дядя обычно отсылал ее прочь.

К началу третьей недели к нему вернулось прежнее расположение духа, но, беседуя за ужином, они никогда не упоминали Эль Дракона. Дядя Флетчер с гордостью рассказывал о своих достижениях в хозяйстве, об увеличении поголовья скота и лошадей, о планах на будущее.

— Политика — мое призвание. Штату нужны люди, способные отстаивать его интересы и бороться за справедливость. Я собираюсь заняться этим, Кэрли.

— Уверена, вы оправдаете надежды, дядя Флетчер.

Они сидели за длинным дубовым столом, с удовольствием вкушая жареное мясо, свежезапеченных черепах и пирог с луком, цыпленком, кукурузой, помидорами и перцем. Кэрли уже поняла, что непривычная пища восхитительна, хотя ее желудок не сразу привык к острым блюдам.

Флетчер доедал вторую порцию, над тарелкой поднимался пар.

— Возможно, назначение в Земельную комиссию станет хорошим началом, — сказал он. — Баннистер имеет там влияние. Возможно… — Флетчер умолк и улыбнулся.

Красный отсвет свечей в медном подсвечнике падал на его густые седеющие волосы.

— Молодой Винсент — достойный молодой человек и явно восхищен тобой.

Кэрли вспомнила, что танцевала с ним, но темноглазый дон вытеснил образ Винсента.

— Винсент… Да, он производит хорошее впечатление.

— Рад, что он понравился тебе, дорогая. Скоро увидишь его снова.

Она удивилась. Дорога от Сан-Франциско до ранчо дель Роблес занимала два дня. Кэрли не ожидала столь скорого возвращения Винсента.

— Неужели? Почему?

— Мы с Уильямом решили устроить скачки, и он пригласил полгорода. Представляешь, какой размах!

Кэрли разволновалась:

— Скачки? Здесь, на ранчо?

— Вот именно. Уильям купил восхитительного чистокровного жеребца по кличке Раджа. Его только что доставили из Австралии, и он будет состязаться с андалузцем де ла Герра.

— Вы говорите о светло-гнедом коне дона Рамона?

Она видела это великолепное животное в тот вечер возле конюшни.

— Именно о нем. Пока еще никому не удалось одержать над

ним победу. Уильям пытался купить андалузца, но де ла Герра отвергает все предложения. Правда, Баннистер не сдается. Он вызвал дона на состязание, затем с невероятным трудом нашел скакуна, способного победить.

. — Но вы говорили, что дон беден, а ведь они делают какие-то ставки.

Флетчер кивнул:

— Баннистер ставит две тысячи долларов против андалузца Рамона.

Кэрли задумалась. Если у дона Рамона проблемы с деньгами, выигрыш ему весьма на руку. Однако мысль о том, что он может потерять своего прекрасного скакуна, огорчила девушку. Она поняла, что надеется на победу Рамона.

Она не видела дона после праздничного вечера, однако не раз вспоминала его. Сейчас, подумав о нем, Кэрли попыталась убедить себя, что охватившее ее волнение вызвано только предстоящими состязаниями.

Однако внутренний голос подсказывал ей, что это не так.

Глава 2

Рамон де ла Герра повел своего светло-гнедого андалузского жеребца по кличке Рей дель Сол — Король Солнца — по сухой траве к зрителям, собравшимся посмотреть скачки. Рядом с богатыми друзьями Уильяма Баннистера из Сан-Франциско расположились несколько женщин, англичане, соседи Остина и хозяева ближайших калифорнийских асиенд.

Возле финишной черты собралось не меньше сорока человек — среди них Монтойя, мать Рамона и его тетка Тереза.

Остин не пожалел сил и средств — расчистил двухмильную трассу, построил высокие трибуны для гостей, украсил место старта красными и синими лентами, возвел на финише арку. Толпа ликовала, смеялась и шумела, повсюду заключали пари.

За тридцать минут до начала скачки Рамон остановился у финишной черты, чтобы поговорить с мужчинами. Он увидел здесь своего брата Андреаса. Он был ниже Рамона на пару дюймов, но так же строен, силен, красив и обаятелен, правда» В отличие от брата светловолос.

Только самые старые друзья семьи знали об их родстве. Андреас сильно изменился за те годы, что провел в Мексике из-за вражды с отцом. С началом «золотой лихорадки» многие испанские семьи потеряли земли и уехали из Калифорнии. Никто, кроме самих де ла Герра, не подозревал, что Андреас вернулся. Когда их отец умер, Андреас отправился в горы, поклявшись добиться справедливости и отмщения. Сейчас он был известен под именем ковбоя Переса.

— Дон Рамон! — крикнул он, обращаясь к брату так, словно к знакомому. Двадцатишестилетний Андреас де ла Герра был на три года моложе брата и слыл человеком энергичным, импульсивным, отчасти даже безрассудным. Он хотел увидеть, как Рамон победит наездника-англичанина, ибо питал антипатию к североамериканцам и надеялся получить удовольствие от поражения одного из них, не сомневаясь в победе брата.

Рамон не испытывал такой уверенности в успехе, но его понятия о чести требовали принять вызов. Баннистер предложил честные условия.