Полночный злодей
Шрифт:
— А этот человек, который заплатил вам, он кто — торговец?
— Похоже, что так.
Монахиня немного помолчала, а затем резко спросила:
— А вы уверены, что это пожертвование добыто праведным путем?
— Нас наняли доставить эти короба у всех на глазах, — ответил Бертран.
— В таком случае мы принимаем их.
Бертран едва сдержал вздох облегчения. Он усмехнулся про себя, когда мать-настоятельница вновь обратилась к ним после небольшой паузы:
— Я была бы вам очень признательна, если бы вы отнесли их в бельевую комнату на втором этаже.
Бертран
Добравшись до второго этажа, он нарочно перепутал дорогу: отстав от монахини, указывающей путь, Бертран повернул налево и пошел по коридору.
— Non, monsieur! Следуйте за мной!
Вместо того чтобы вернуться, он поднял голову на звук открывшейся в конце коридора двери, и чувство торжества переполнило его — из комнаты показалась изящная женская фигурка, одетая в монастырскую форму.
Эту девушку невозможно было спутать ни с кем. Волосы ее полыхали как огонь, а ясные глаза, с интересом задержавшиеся на нем, были чудесного серого цвета. То, что у Портера перехватило дыхание, когда она миновала их, послужило еще одним подтверждением ее неординарности.
— Monsieur…
Бертран еще раз окинул взглядом коридор, более четко зафиксировав расположение комнат…
— Monsieur…
Он уже повернул обратно в сторону бледнолицей монахини, когда девушка остановилась и, обратившись к нему с подчеркнутым высокомерием, заметила:
— Сестра Джулиана зовет вас, monsieur! Да, это именно она, и никто другой.
Пустым взглядом скользнув по Габриэль Дюбэй, Бертран повернулся на призывы монахини.
Все было объято ночной тишиной. Три человека, держась в тени, украдкой пробирались по монастырской территории. Роган благодарил кирпичную стену, укрывшую их от любопытных глаз. Шепотом давая указания Бертрану и Портеру, мысленно он сосредоточился на предстоящей задаче. Они не имели права на ошибку.
Лестницу приставили к монастырской стене, и Роган стал подниматься. Бертран следовал за ним, а Портер остался внизу на часах. Не колеблясь, они пролезли в открытое окно. Отыскав нужный коридор, пара разделилась. Бертран затаился на карауле, а Роган прошел вперед и остановился перед заветной дверью.
С бешено бьющимся сердцем он повернул круглую ручку двери, приоткрыв ее ровно настолько, чтобы проскользнуть внутрь, и тут же закрыл за собой. Из глубины комнаты слышалось равномерное дыхание.
Совершенно невидимый во тьме, поскольку был одет во все черное, он устремил свой взор на девушку. Она отчетливо выделялась на фоне постели. Серебристый свет луны прорезывал темноту, освещая ее лицо.
Слова Бертрана, возвратившегося утром из монастыря, вновь прозвучали в его голове: «Паркер был прав, капитан, девушку нельзя не узнать». Огненные волосы, разметавшиеся по подушке, прозрачная кожа, утонченные черты лица… Серые глаза?.. Он должен убедиться.
Роган подкрался
Закрыв ладонью рот Габриэль Дюбэй, Роган заглушил ее пронзительный крик, предупредив:
— Веди себя тихо, и никто не обидит тебя. Брыкаясь и колотя его руками, девушка попыталась освободить свой рот. Он шепотом предупредил еще раз:
— Тихо!
Она продолжала биться. Молниеносный удар в челюсть, и девушка обмякла. Не теряя времени, Роган завернул ее в одеяло и поднял живую ношу на плечо. Минутой позже он был на дворе, а еще через мгновение вся группа скрылась во мраке.
Карие глаза в темноте… Кошачьи глаза. Нет… Что-то другое! Хриплый голос… тяжелая рука удерживала ее… А дальше страх, паника, удар и боль! Забвение. Вновь ощущение движения, и Габриэль поплыла в какой-то странный мир, не уверенная в том, что когда-нибудь очнется…
Глава 2
Ей больше не казалось, что она куда-то плывет. Мир, похоже, обрел устойчивость, но ощущение движения заменило острое чувство боли. Болела челюсть.
Не вполне осознавая, что застонала, Габриэль медленно приоткрыла глаза. Темно… слишком темно. Где тот ласкающий серебристый свет луны, освещавший ее постель с первой ночи, как она поселилась в маленькой монастырской келье? Запах лаванды, наполнявший ее комнату, сменился каким-то странным отвратительным запахом плесени, и она…
Заметив, что над ней склонилась чья-то тень, Габриэль моментально закрыла глаза. Она опять погрузилась в полузабытье. В голове теснились отрывочные мысли. Она не хочет лежать на чем-то жестком в незнакомом, дурно пахнущем помещении, ей не нравится мужская тень, склонившаяся над ней. Скоро она вновь откроет глаза и опять окажется в монастырской комнате, и все вернется на свои места.
Сквозь сомкнутые веки Габриэль стал проникать свет, и она с облегчением подумала, что встает солнце. Наступает утро, и пугающим видениям приходит конец. Все что ей следует сделать — открыть глаза, и ночные кошмары исчезнут навсегда.
Собрав все свое мужество, она глянула сквозь приоткрытые веки и испугалась еще больше: не было ни утра, ни родной комнаты! Она увидела притушенный свет фонаря, и по-прежнему склонялась тень…
Снова перед ней оказались эти странные, отливающие золотом, как у кошки, глаза. Нет, нет! Эти глаза не были кошачьими, хотя и светились таинственным зловещим светом. На нее смотрел человек.
Призрак придвинул фонарь поближе, и у Габриэль перехватило дыхание. Она никогда не видела таких широких плеч и столь мощной фигуры. Свет раздвинул границы темноты. Из тени отчетливо проступило лицо: мужественные строгие черты, волевая челюсть, густые и черные как вороново крыло волосы, темные дуги бровей, обрамлявшие глаза, отливающие золотом, как у хищника.