Полное каре
Шрифт:
– Если говорят, то это плохо, – ответил Дронго, – с такой профессией, как у меня, нужно, чтобы тебя узнавало как можно меньше людей.
– И кличка у вас такая смешная.
– Меня обычно называют Дронго.
– Я помню, господин Дронго. А я – Алина Смолич. Может, вы помните моего дядю – Виктора Гриценко, которому вы так помогли лет десять назад. Я была тогда еще студенткой-первокурсницей.
– А теперь вы уже взрослая женщина, – улыбнулся Дронго. Он помнил ее дядю. Саму молодую женщину он вспомнить никак не мог, прошло слишком
– Значит, вспомнили, – обрадовалась Алина, – а я сразу вас узнала. Вы здесь в качестве игрока? Тоже примете участие в «Большой игре»?
– Нет. Я не настолько богат, чтобы играть в такие игры. Нет лишних пяти миллионов евро.
Она улыбнулась, показывая мелкие ровные зубы.
– Очень странно. Мужчины обычно не признаются, что у них мало денег, – сказала Алина.
– Я не сказал, что у меня их мало. Я сказал, что «нет лишних». Это разные вещи. Но по сравнению с господами, которые будут играть, я, наверно, действительно выгляжу не слишком перспективно.
– Я с удовольствием бы вам одолжила, – ответила она.
– У вас есть лишние пять миллионов евро? – уточнил Дронго.
– Тоже не лишние, но есть, – улыбнулась Алина, – мы с мужем давние члены клуба казино Монте-Карло.
– Вы члены клуба? – не поверил Дронго.
– Разумеется. Мой супруг даже какой-то дальний родственник князей Гримальди. Я не представилась. Ведь теперь я уже не Алина Смолич, а Алина Меранже, супруга графа Огюста Меранже. Может, вы с ним знакомы? Он сейчас как раз беседует с господином Херцбергом.
Огюсту Меранже было лет сорок пять. Почти лысый, с аристократически вытянутым лицом, он подошел к чете Херцберг и о чем-то говорил с ними. Смокинг сидел на нем безупречно.
– Я рискую показаться полным идиотом, но, честное слово, не знаю, кто такой ваш супруг, – признался Дронго.
– Он совладелец компании, производящей «Миражи», – пояснила Алина. – «Форбс» считает, что он входит в сотню самых богатых и известных людей Франции. Он обычно принимает участие в «Большой игре», но сегодня вечером должен вернуться в Париж. Завтра он улетает с президентом Франции в Великобританию, поэтому его с нами не будет.
– Очень жаль. А вы остаетесь?
– Конечно. Мне ужасно интересно – кто победит. Хотя во время самой игры никого в зал не пускают. Никого, кроме членов клуба казино. Считается, что зрители могут отвлекать игроков или мешать им играть. Поэтому там остаются только крупье и сами игроки. Наверно, в этом своеобразном таинстве есть какой-то смысл. Хотя я уверена, что все гораздо проще. Ведь там за столом будут находиться такие люди, которых не должны видеть другие. Разные известные люди, даже иногда бывают короли и аристократы.
– Много членов клуба казино Монте-Карло сейчас в зале? – уточнил Дронго.
– Почти никого нет. Кроме сегодняшних игроков, мы с мужем, господин Альбер Лежен,
– Каким образом?
– Вместо моего мужа. У графа есть постоянный пропуск во все залы казино. Не забывайте, что он родственник Гримальди.
– Значит, теперь вы графиня Меранже? – вежливо улыбнулся Дронго.
– Для вас я просто прежняя Алина Смолич, а по мужу я, конечно, графиня Меранже.
– Вы давно знаете господина Романишина? Я видел, как вы с ним беседовали.
– Конечно. У нас общий круг общения. Костя человек хоть и без царя в голове, но очень компанейский, свойский. Его отец – известный московский олигарх, владелец «заводов и пароходов». Как было в той сказке про Мистера-Твистера.
– Примерно так. А ваша вторая спутница?
– Это Лидия Луганова-Филали. Ее мужем был известный арабский бизнесмен из Саудовский Аравии. Они развелись полтора года назад, но муж оставил ей с ребенком виллу в Сент-Тропе и выделяет на его содержание, кажется, чуть ли не миллион евро. Хотя я не думаю, что так мало. Наверняка у нее есть и свои акции.
– В вашей компании есть люди, состояние которых исчислялось бы меньшими суммами, чем миллионы долларов? – поинтересовался Дронго, притворно нахмурившись.
– Нет, – рассмеялась она, – действительно нет. Хотя могу вас утешить. На фоне господина Омара Халида или того же Генриха Херцберга мы все выглядим не очень респектабельно. Их состояния оцениваются в сотни миллионов долларов.
– Вы меня успокоили, – пробормотал он, – а то у меня начал развиваться комплекс неполноценности. Но я слышал, что сегодня в игре примут участие новые игроки. Вы их знаете?
– Какие игроки?
– Моисей Шульман, прибывший сюда из Земли обетованной, и Тарас Маланчук, он, кажется, ваш земляк.
– Впервые слышу эти фамилии. Понятия не имею, кто они такие. А вы все-таки хотите сыграть?
– Нет. Просто интересуюсь. Я же сказал, что не собираюсь рисковать такими суммами. По моему глубокому убеждению, это абсолютная глупость – вообще играть в карты на деньги или пробовать удачу, играя в рулетку.
– Почему? – заинтересованно спросила она.
– У вас просто нет шансов. Практически ни одного. При игре в рулетку – кажется, один шанс против пятидесяти. Но на самом деле все гораздо проще. Вы не можете выиграть ни при каких обстоятельствах. Вы можете только сбежать. Вовремя сбежать. Все равно шансы казино гораздо больше, чем у вас. Но даже если произойдет чудо и вы сможете выиграть большую сумму, и даже сумеете заставить себя прекратить игру и забрать эти деньги, то на следующий день вы гарантированно придете сюда и проиграете все деньги. Такова человеческая природа. Казино всегда в выигрыше, игроки всегда в проигрыше. Универсальный математический закон.