Полное погружение

Корсакова Татьяна Викторовна

А с курткой была беда: в борьбе за Симину девичью честь один рукав оказался почти оторванным.

– Давайте ее сюда, я пришью, – предложила она. – И не стойте вы на пороге, проходите в комнату.

Бомж застенчиво пошевелил пальцами ног.

– Что? – спросила она, едва скрывая раздражение.

Даже шапку свою дурацкую не снял. Ботинки снял, а шапку оставил.

– Можно мне у вас помыться, раз уж такое дело?

Начинается! Хозяйка, дай воды напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде. И о чем

она только думала? Зачем приволокла его в свой дом? Теперь придется проводить дезинфекцию: у него, небось, полно блох.

– Минутку, – отозвалась Сима после затянувшейся паузы и направилась в ванную.

На батарее сушились трусы, она торопливо сунула их в карман джинсов. Не хватало еще, чтобы всякие бомжи разглядывали ее белье. Тем более что и разглядывать-то особо нечего – обыкновенное х/б.

За спиной послышалось сопение. Она даже подпрыгнула от неожиданности. Бомж стоял на пороге ванной и виновато улыбался.

– Да что же вы подкрадываетесь?!

Интересно, он видел ее манипуляции с трусами?

– Извините, я не хотел вас напугать.

– Вы меня не напугали.

Сима протиснулась мимо мужика – тот даже не подумал посторониться.

– Шампунь, мыло – на полке, полотенце – на вешалке.

Про мочалку она сознательно не упомянула, не хватало еще, чтобы он мылся ее мочалкой. Наверное, и зубную щетку нужно было спрятать – так, на всякий случай.

– Одежды на смену у меня для вас нет. Я живу одна.

Ну вот, опять! Зачем она сказала, что живет одна? Совсем рассудка лишилась.

– Спасибо, я обойдусь, – вежливо сказал гость.

– Я пошла готовить ужин. – Сима сердито хлопнула дверью.

На кухне, в окружении привычных вещей, она немного успокоилась. Ну, что делать? День сегодня такой, сумасшедший. Надо перетерпеть.

В холодильнике было шаром покати. Впрочем, как всегда за неделю до зарплаты. В морозильной камере она нашла четыре сосиски. Вот и славно! Сосиски есть. Картошка есть. Сейчас она все это быстренько пожарит.

Сима чистила картошку и прислушивалась к звукам, доносящимся из ванной. Ее нежданный гость фыркал как жеребец и напевал что-то веселенькое.

Она уже забросила картошку на сковороду, когда шум воды стих. Через минуту раздался скрип открывающейся двери и шлепанье босых ног по линолеуму.

– Спасибо, хозяйка.

– На здоровье, – Сима наконец оторвалась от плиты, обернулась и остолбенела.

Посреди ее кухни стоял полуголый мужик. Из одежды на нем были только джинсы и очки. Но ее поразило даже не это. Бомж, которому по ее представлению, должно было быть лет так сорок-сорок пять, оказался молодым парнем, не намного старше ее самой.

– Пахнет вкусно. – Он широко улыбнулся. Опять блеснули безупречно белые зубы.

Вода капала с русых волос на широкую грудь, скатывалась по рельефному животу.

Сима не могла оторвать взгляда от этого увлекательного зрелища.

– Вам

помочь?

– Что?

– Я спрашиваю, нужна ли вам моя помощь?

Она встрепенулась, сердито посмотрела в насмешливые серые глаза.

– Мешайте пока картошку, а я схожу за швейной машинкой.

– Зачем? – спросил бомж.

– Картошку требуется мешать, чтобы она не пригорела, а машинка нужна, чтобы пришить ваш рукав, – сказала Сима и выскочила из кухни.

По дороге она заглянула в ванную. Так и есть – мочалка мокрая. Значит, он ею все-таки пользовался. Теперь придется покупать новую, а денег нет.

В зеркале отразилось ее расстроенное лицо и пылающие уши.

«А вы-то чего? – мысленно спросила она у ушей. – Никогда не видели мужское пузо?»

«Такое рельефное – никогда», – отозвались уши.

«Ничего особенного, живот как живот», – проворчала Сима и погасила свет.

Швейная машинка была едва ли не самой дорогой вещью в доме. Сима ее холила и лелеяла, потому как машинка была ее кормилицей. По ночам и по выходным Сима шила одежду на заказ. Только это позволяло ей худо-бедно сводить концы с концами. На зарплату секретаря крошечного архитектурного бюро выжить было практически невозможно.

Сима подхватила машинку и поволокла ее на кухню.

– Что вы делаете? Я вам сейчас помогу. – Бомж выхватил машинку и легко, словно она была сделана из картона, поставил на кухонный стол.

– Спасибо.

– Картошка и сосиски скоро будут готовы, – отрапортовал он, выходя в прихожую. Снова загремели бутылки.

Сима поморщилась – определенно, этот жуткий звук ее раздражал.

– Вот. Хорошо, что я вовремя вспомнил! – На стол, рядом с машинкой, упал пучок редиски. – Сделаем салатик?

– Как хотите, – сказала Сима, не отрываясь от работы. Пока гость возился со своими бутылками и редисками, она успела приметать рукав.

– Я хочу.

– Ну, тогда делайте.

– Послушайте, может, мы познакомимся? – Бомж уселся напротив.

Ей совсем не хотелось знакомиться. Что за глупости – знакомиться со всякими бомжами! К тому же знакомство предполагало дальнейшее общение, а ей это совершенно ни к чему.

– Ну так как? – спросил он нетерпеливо. – Вас как зовут?

– Сима, – проговорила она с неохотой.

– Очень приятно. А я Илья. – Бомж протянул руку.

Она покосилась на протянутую ладонь. Грязи под ногтями больше не было, да и сама рука выглядела чистой. Была не была…

Сима осторожно ответила на рукопожатие.

– Сима – это от Серафимы? – спросил Илья.

– Сима – это просто Сима. Ясно?

Она ненавидела свое имя лет с пяти, когда начала понимать, как сильно оно отличается от обычных Маш, Кать и Тань.

Симона Вишневская – с ума сойти! Сколько раз ей приходилось плакать из-за своего имени! Все ее детские комплексы были из-за него.