Полное погружение
Шрифт:
Илья мысленно усмехнулся: еще чуть-чуть – и он начнет изъясняться стихами, почище, чем незабвенный Александр Сергеевич.
Интересно, все влюбленные – такие идиоты, или ему одному повезло?
Сон не шел.
Илья с нежностью посмотрел на спящую рядом женщину – его женщину.
У них все получилось легко и естественно. Он привез ее в свой дом. Дом, который при ее появлении наконец-то проснулся и превратился в нормальное человеческое жилище. Даже ступени дубовой лестницы приветственно поскрипывали, когда он нес свою женщину на второй этаж.
А
Он как-то смутно помнил, что было потом.
Помнил, как вынимал жемчужные булавки из ее «высокотехнологичной» косы. Помнил тяжесть и шелковистость отпущенных на волю волос. Помнил шелест падающей на пол одежды. Помнил, как золотые рыбки лихорадочно заметались на дне ее глаз.
А больше ничего не помнил.
Знал лишь, что все случившееся было чудесным и правильным.
Глупо улыбаясь, он подгреб спящую Симу к себе, подальше от края огромной кровати. Почему-то она всегда норовила скатиться на самый край. И так же, как раньше, она что-то недовольно проворчала во сне.
Счастье его было таким глобальным и всепоглощающим, что от этого стало немного страшно.
Как только дыхание Ильи стало глубоким и спокойным, Сима открыла глаза.
Все получилось не так, как она рассчитывала. Она потеряла контроль.
Кто же мог предполагать, что глупое тело подведет ее в самый ответственный момент?!
Сима внимательно посмотрела на спящего рядом мужчину.
– Мерзавец, – прошептала она почти нежно, – ты еще не знаешь, что тебя ждет.
Она соскользнула с кровати, подобрала разбросанную на пушистом ковре одежду и еще раз посмотрела на Илью. Неожиданно в душе шевельнулась жалость.
– Нет, – твердо сказала она.
Ее никто не пожалел. Ее сделали предметом спора, игрушкой.
Так с какой стати она должна быть милосердной?
Он еще не успел до конца проснуться, но уже знал, что в его жизни случилось что-то чудесное. Не открывая глаз, он провел рукой по льняным простыням.
Никого… Чудо не желало материализовываться.
Не доверяя осязанию, Илья приоткрыл один глаз – сбитая простыня, смятая подушка.
Никого.
Одним прыжком он очутился на ногах. Произошедшее ночью не было сном. Сима была в его постели, в его руках, черт возьми!
Где же она?!
Илья посмотрел на часы. Девять утра – ужасная рань для человека, не спавшего почти всю ночь. Может, она проснулась, решила его не будить и спустилась на первый этаж?
Илья огляделся в поисках подходящей одежды, стянул с кровати простыню, соорудил из нее нечто отдаленно напоминающее римскую тунику. Не самое уместное одеяние, но фрак с утра – еще более неуместен.
В доме царила тишина. Спускаясь по лестнице, он уже знал, что Сима ушла.
Ушла. Но почему? Он вчера сделал что-то не так? Он ее чем-то обидел?
Целый час он потратил на поиски записки. Должна же быть какая-то записка с объяснениями! Что-нибудь типа: «Извини, любимый. Очень спешу, встретимся вечером».
Он перевернул вверх дном весь дом, но записки так и не нашел. Зато нашел жемчужную заколку. Наверное, ночью, расплетая «высокотехнологичную» косу, он был слишком нетерпелив.
– Во
Илья не находил себе места. Прошла уже целая неделя, а Сима как сквозь землю провалилась.
Попытка выяснить что-нибудь о ней у Инны не дала результата.
– Ничем не могу тебе помочь, – сказала та злорадно. – Сима у нас барышня самостоятельная, мне о своей личной жизни не докладывает.
При словосочетании «личная жизнь» Илья скрипнул зубами: у Симы не должно быть личной жизни. Он – ее личная жизнь.
– Если Сима объявится, я непременно сообщу ей, что ты ее искал, – заверила Инна.
– Да уж будь любезна! – он едва удержался, чтобы не сказать ей какую-нибудь колкость.
4
Долгий и безрадостный день подошел к концу.
Вернее, у большинства граждан день как раз был очень даже радостным – тридцать первое декабря, как-никак самый канун Нового года.
Наверное, Илья был единственным, кто добровольно остался допоздна на работе в такой день.
Дела в компании шли из рук вон плохо. На днях они упустили тендер на строительство подземного гаража. Тендер достался все той же «Максиме», причем на совершенно невыгодных для нее условиях. Неизвестная Симона Маркос либо ничего не смыслит в бизнесе и тогда дни «Максимы» сочтены, либо за что-то так сильно ненавидит конкурента, что готова нести убытки, лишь бы лишить его выгодного контракта.
Илья все больше склонялся ко второму варианту.
Кто же она такая, Симона Маркос? Этот вопрос тревожил его все сильнее.
Илья посмотрел на циферблат – до Нового года оставалось каких-то два часа.
Утром звонил Вован, приглашал встретить Новый год в охотничьем домике «на лоне природы в теплом кругу друзей». Илья отказался – настроение было не то. Он бы, пожалуй, встретил Новый год с отцом, но тот улетел в Швецию на какой-то там форум. Илья сложил в кейс документы, над которыми корпел последнюю неделю. Эти документы были его козырной картой. Если дело выгорит – а оно обязательно выгорит, потому что он занимается им лично, не посвящая никого постороннего, – предстоящий контракт на строительство аквапарка покроет все понесенные убытки и принесет немалую прибыль. Спасибо отцу – именно он, со своими связями и авторитетом, нашел для Ильи этот сверхвыгодный контракт. О предстоящей закладке гигантского аквапарка еще никто не знает, и, если он поведет себя грамотно, заказ будет его. Сейчас главное – мягко дожать потенциального клиента и не подпустить к нему конкурентов…
– Праздник отменяется, – Илья встал из-за стола, – дел еще полным-полно. Какой, к черту, Новый год!
На самом деле Новый год с детства был его самым любимым праздником. Точнее, Илья любил не столько сам праздник, сколько предвосхищение праздника – суету, связанную с покупкой подарков, выбор и украшение елочки, совершенно изумительный запах хвои и мандаринов.
К сожалению, сегодня не будет ни елки, ни мандаринов.
Впрочем, если на елку у него уже не остается времени, то купить мандарины он еще успевает.