Полное собрание рассказов в одном томе.
Шрифт:
– Ты что, смеешься, что ли?
– Пошли! – скомандовал Павел. – Главное, идти, не стоять. Я направление знаю: на ветер надо идти.
Федор послушно двинулся вперед – на ветер.
– Да куда идти?! Куда идти?! – перекрывая вой ветра, заорал снабженец. – Вы что, маленькие, что ли?!
Ему не ответили. Двое удалялись от него. Он догнал их, схватился за полушубок Федора, быстро заговорил:
– Надо счас в снег зарыться, переждать!.. Я слышал, так делают. Мы же пропадем иначе. Выбьемся из сил и пропадем!
Федор, не оборачиваясь, крикнул:
– Ничо, шагай!
С полчаса медленно, с отчаянным злым упорством шли навстречу ветру, проваливаясь по колена в снег.
Ветер неистовствовал.
Павел остановился наконец, долго соображал, бессмысленно вглядываясь в ревущую тьму.
– Ну?! – крикнул Федор.
– Придется выходить на тракт. На деревню можем не попасть – ни черта не видно! Сворачиваем! – распорядился он.
– Сволочь! – громко сказал снабженец.
Это услышали; Павел повернулся и пошел было к нему, но Федор подтолкнул его вперед.
– Дерьмо собачье, – проворчал Павел.
Опять трое, перегнувшись пополам, медленно побрели по целику. Ветер теперь бил слева. Еще прошло какое-то время.
– Я больше не могу! – заявил снабженец. – Все!
Остановились.
– Как это не можешь? – спросил Павел.
– Не могу! Ясно?.. – Снабженец глотнул ветра, закашлялся. – Надо же… кха-кха-кха!.. Надо ж понимать, идиоты! Никуда нам не выйти! – Он сел на снег и согнулся в новом приступе кашля. – Я зароюсь в снег и пережду.
К нему подошел Павел. Склонился.
– Идти надо, чего ты слюни-то распустил! Куда зароешься, дура сырая?.. Замерзнешь тут, как кочерыжка, и все. Он на сутки зарядил, не меньше. Идти надо!
– Уйди от меня, трепач! – взвизгнул снабженец и заматерился.
Павел облапил его, стал поднимать.
– Пойде-ешь!.. Как Исусик, пойдешь у меня, ухажер сучий. Я те зароюсь…
Снабженец отчаянно упирался, хрипло, всхлипами дышал… Плюнул в лицо Павлу.
– Гад! Завел!..
Павел развернулся и навесил снабженцу в челюсть. Тот упал в снег. Федор, стоявший до этого в сторонке, подошел к ним, оттолкнул Павла. Взяв снабженца за грудки, поднял.
– Кому сказано: идти! А то, если я разок вмажу, от тебя одна доха останется. Шагай!
Снабженец покорно пошел.
– Погоди, – сказал Федор. – Давай твою доху, а сам надевай мой полушубок – легче будет.
Снабженец молча снял доху, надел легкий, удобный в ходьбе полушубок.
Павел вышел вперед… И опять пошли.
Часа в четыре ночи Павел остановился, расстегнул полушубок, вытряхнул из-за пазухи снег, сказал без особой радости:
– Буланово – собак слышно. – Он устал смертельно.
Постучались в крайнюю избу.
Их спросили из-за двери, кто они, откуда… Павел назвал себя, Федора. Им сказали, что не знают таких. Павел заорал:
– Вы
– Вышибай дверь, – робко и устало посоветовал снабженец.
Их впустили.
В избе выяснилось: это не Буланово, а зверосовхоз «Маяк». Павел аж присвистнул.
– Какого кругаля дали!
Снабженец осторожно отряхивался у порога. Федор снял доху, повесил на стену. Снабженец снял ее, вынес в сенцы и там долго отряхивал с нее снег.
– Водки теперь, конечно, не достать? – спросил Павел.
– Какая водка! – воскликнул хозяин, зевая и кутаясь в одеяло – в избе выстыло. Из-за его спины выглядывала недовольная заспанная жена. – Я б счас сам с удовольствием похмелился.
– Ну, нет так нет. На нет, говорят, и спроса нет, – грустно согласился Павел.
Снабженец долго устраивал доху на вешалку, потом присел на припечье.
– Давай спать, Федор, – сказал Павел. – Небось не простынем.
Они расстелили на полу полушубки, легли не раздеваясь. Хозяин дал им укрыться свой тулуп. Снабженец залез на печку. Погасили свет.
– Стретили Новый год, – вздохнул Павел. – Язви тя в душу.
Буран колотил по крыше дома. В печной трубе тоскливо завывало. Во дворе, под окнами, скулила собака. Громко хлопали ворота – когда входили, забыли их закрыть.
– Ворота-то… черти вы такие, – сказал хозяин. – Расхлещет теперь.
Пришельцы промолчали – никому не хотелось идти закрывать ворота.
Минут десять лежали тихо.
– Слышь, на печке! – строго сказал Павел. – У тебя есть водка. В карманах, в дохе. Я видел вчера. Мы же отдадим тебе…
– Была, – откликнулся негромко снабженец. – Потерял я ее. Выронил.
Павел повернулся на бок и затих.
С печки послышалось ровное посапывание. Павел неслышно поднялся, подошел к дохе снабженца и стал шарить по карманам – искал водку. Водки действительно не было. В одном кармане он наткнулся на какой-то странный колючий предмет. Павел вытащил его, зажег спичку – то была маленькая капроновая елочка, увешанная крошечными игрушечками. Елочка была мокрая и изрядно помятая у основания. У крестовинки прикреплена бумажка, и на ней написано печатными буковками: «Нюсе, моей голубушке. От Мити».
– Положь на место, – сказал вдруг снабженец с печки.
Павел положил елочку в карман дохи, лег.
– К Нюрке опять пошел? – спросил он.
Скоро все заснули.
– Не твое дело.
– «Митя», – передразнил Павел. – Какой же ты Митя? Ты уж, слава те господи, целый Митька.
– Огурцов Укроп Помидорович, – зачем-то сказал Федор. И хмыкнул.
– До чего ушлый народ! – возмутился Павел. – Залезет вот такой гад в душу с разными словами – и все, и полный хозяин там…
– Пошли вы к черту! – громко сказал снабженец. – Чего вы злитесь-то, как собаки?