Полное собрание сочинений и писем. Том 12. Пьесы. 1878 - 1888
Шрифт:
Дядин. Что?
Семен. Телибеевский лес!
Дядин. Лес…
Продолжительная пауза.
Хрущов. Мне надо идти туда… на пожар. Прощайте… Извините, я был резок — это оттого, что никогда я себя не чувствовал в таком угнетенном состоянии, как сегодня… У меня тяжко на душе… Но все это не беда… Надо быть человеком и твердо стоять на ногах. Я не застрелюсь и не брошусь под колеса мельницы… Пусть я не герой, но я сделаюсь им! Я отращу себе крылья орла, и не
Елена Андреевна. Какой он молодец!
Орловский. Да… «Пусть меня не любят — я полюблю другую». Как сие понимать прикажете?
Соня. Увезите меня отсюда… Домой хочу…
Серебряков. Да, пора уже ехать. Сырость здесь невозможная. Где-то были мой плэд и пальто…
Желтухин. Плэд в коляске, а пальто здесь. (Подает пальто.)
Соня(в сильном волнении). Увезите меня отсюда… Увезите…
Желтухин. Я к вашим услугам…
Соня. Нет, я с крестненьким поеду. Возьмите меня с собой, крестненький…
Орловский. Поедем, душа моя, поедем. (Помогает ей одеться.)
Желтухин(в сторону). Черт знает… Ничего кроме подлостей и унижения.
Федор Иванович и Юля укладывают в корзину посуду и салфетки.
Серебряков. Левая нога болит в ступне… Ревматизм, должно быть… Опять придется всю ночь не спать.
Елена Андреевна(застегивая мужу пальто). Милый Илья Ильич, принесите мне из дому мою шляпу и тальму!
Дядин. Сию минуту! (Уходит в дом и возвращается с шляпой и тальмой.)
Орловский. Зарева, душа моя, испугалась! Не бойся, оно стало меньше. Пожар потухает…
Юля. Полбанки кизилового варенья осталось… Ну, это пусть Илья Ильич скушает. (Брату.) Ленечка, бери корзину.
Елена Андреевна. Я готова. (Мужу.) Ну, бери меня, статуя командора, и проваливайся со мной в свои двадцать шесть унылых комнат! Туда мне и дорога!
Серебряков. Статуя командора… Я посмеялся бы этому сравнению, но мне мешает боль в ноге. (Всем.) До свидания, господа! Благодарю вас за угощение и за приятное общество… Великолепный вечер, отличный чай — все прекрасно, но, простите, только одного я не могу признать у вас — это вашей туземной философии и взглядов на жизнь. Надо, господа, дело делать. Так нельзя! Надо дело делать… Да-с… Прощайте. (Уходит с женой.)
Федор Иванович. Пойдем, салопница! (Отцу.)
Желтухин(с корзиной, идя за ними). Тяжелая корзина, черт бы ее побрал… Терпеть не могу этих пикников. (Уходит и кричит за сценой.) Алексей, подавай.
Орловский, Соня и Дядин.
Орловский(Соне). Ну, что же села? Пойдем, манюся… (Идет с Соней.)
Дядин(в сторону). А со мной никто не простился… Это восхитительно! (Тушит свечи.)
Орловский(Соне). Что же ты?
Соня. Не могу я идти, крестненький… Сил нет! Я в отчаянии, крестненький… я в отчаянии! Мне невыносимо тяжело!
Орловский(встревоженно). Что такое? Душа моя, красавица…
Соня. Останемся… Побудем здесь немного.
Орловский. То увезите, то останемся… Тебя не поймешь…
Соня. Здесь я потеряла сегодня свое счастье… Не могу… Ах, крестненький, зачем я еще не умерла! (Обнимает его.) Ах, если б вы знали, если б вы знали!
Орловский. Тебе водицы… Пойдем сядем… иди…
Дядин. Что такое? Софья Александровна, матушка… я не могу, я весь дрожу… (Слезливо.) Не могу я видеть этого… Деточка моя…
Соня. Илья Ильич, родной мой, свезите меня на пожар! Умоляю вас!
Орловский. Зачем тебе на пожар? Что ты там будешь делать?
Соня. Умоляю вас, свезите, а то я сама пойду. Я в отчаянии… Крестненький, мне тяжело, невыносимо тяжело. Свезите меня на пожар.
Быстро входит Хрущов.
Те же и Хрущов.
Хрущов(кричит). Илья Ильич!
Дядин. Здесь! Что тебе?
Хрущов. Я не могу идти пешком, дай мне лошадь.
Соня(узнав Хрущова, радостно вскрикивает). Михаил Львович! (Идет к нему.) Михаил Львович! (Орловскому.) Уйдите, крестненький, мне поговорить с ним нужно. (Хрущову.) Михаил Львович, вы сказали, что полюбите другую… (Орловскому.) Уйдите, крестненький… (Хрущову.) Я теперь другая… Я хочу одну только правду… Ничего, ничего, кроме правды! Я люблю, люблю вас… люблю…