Полное собрание сочинений и писем. Том 12. Пьесы. 1878 - 1888
Шрифт:
3-й гость. Александра Павловна, позвольте мне сказать два слова! Я уважаю Николая Алексеича и всегда считал за честь, но, говоря entre nous, [3] он мне кажется авантюристом.
Саша. И поздравляю, если вам так кажется.
3-й гость. В доказательство приведу вам следующий факт, который передавал мне его атташе, или, так сказать, чичероне Боркин. Два года тому назад, во время скотской эпизоотии, он накупил скота, застраховал его…
3
между
Зинаида Савишна. Да, да, да! Я помню этот случай. Мне тоже говорили.
3-й гость. Застраховал его, можете иметь в виду, потом заразил чумой и взял страховую премию.
Саша. Ах, да вздор все это! Вздор! Никто не покупал и не заражал скота! Это сам Боркин сочинил такой проект и везде хвастался им. Когда Иванов узнал об этом, то Боркин потом у него две недели прощения просил. Виноват же Иванов только, что у него слабый характер и не хватает духа прогнать от себя этого Боркина, и виноват, что он слишком верит людям! Все, что у него было, растащили, расхитили; около его великодушных затей наживался всякий, кто только хотел.
Лебедев. Шура-горячка! Будет тебе!
Саша. Зачем же они говорят вздор? Ах, да все это скучно и скучно! Иванов, Иванов, Иванов — и больше нет других разговоров. (Идет к двери и возвращается.) Удивляюсь! (Молодым людям.) Положительно удивляюсь вашему терпению, господа! Неужели вам не скучно так сидеть? Ведь воздух застыл от тоски! Говорите же что-нибудь, забавляйте барышень, шевелитесь! Ну, если у вас нет других сюжетов, кроме Иванова, то смейтесь, пойте, пляшите, что ли…
Лебедев(смеется). Пробери-ка, пробери их хорошенько!
Саша. Ну, послушайте, сделайте мне такое одолжение! Если не хотите плясать, смеяться, петь, если все это скучно, то прошу вас, умоляю, хоть раз в жизни, для курьеза, чтобы удивить или насмешить, соберите силы и все разом придумайте что-нибудь остроумное, блестящее, скажите даже хоть дерзость или пошлость, но чтоб было смешно и ново! Или все разом совершите что-нибудь маленькое, чуть заметное, но хоть немножко похожее на подвиг, чтобы барышни хоть раз в жизни, глядя на вас, могли бы сказать: «Ах!» Послушайте, ведь вы желаете нравиться, но почему же вы не стараетесь нравиться? Ах, господа! Все вы не то, не то, не то!.. На вас глядя, мухи мрут и лампы начинают коптеть. Не то, не то!.. Тысячу раз я вам говорила и всегда буду говорить, что все вы не то, не то, не то!..
Те же, Иванов и Шабельский.
Шабельский(входя с Ивановым из правой двери) Кто это здесь декламирует? Вы, Шурочка? (Хохочет и пожимает ей руку.) Поздравляю, ангел мой, дай вам бог попозже умереть и не рождаться во второй раз…
Зинаида Савишна(радостно). Николай Алексеевич, граф!..
Лебедев. Ба! Кого вижу… граф! (Идет навстречу.)
Шабельский(увидав
Зинаида Савишна. Я так рада. Вы, граф, у нас такой редкий гость! (Кричит.) Гаврила, чаю! Садитесь, пожалуйста! (Встает, уходит в правую дверь и тотчас же возвращается, вид крайне озабоченный.)
Саша садится на прежнее место. Иванов молча здоровается со всеми.
Лебедев(Шабельскому). Откуда ты взялся? Какие это силы тебя принесли? Вот сюрприз, накажи меня бог… (Целует его.) Граф, ведь ты разбойник! Так не делают порядочные люди! (Ведет его за руку к рампе.) Отчего ты у нас не бываешь? Сердит, что ли?
Шабельский. На чем же я могу к тебе ездить? Верхом на палке? Своих лошадей у меня нет, а Николай не берет с собою, велит с Саррой сидеть, чтоб та не скучала. Присылай за мною своих лошадей, тогда и буду ездить…
Лебедев(машет рукой). Ну, да?.. Зюзюшка скорее треснет, чем даст лошадей. Голубчик ты мой, милый, ведь ты для меня дороже и роднее всех! Из всего старья уцелели я да ты! Люблю в тебе я прежние страдания и молодость погибшую мою… Шутки шутками, а я вот почти плачу. (Целует графа.)
Шабельский. Пусти, пусти! От тебя, как из винного погреба…
Лебедев. Душа моя, ты не можешь себе представить, как мне скучно без моих друзей! Вешаться готов с тоски… (Тихо.) Зюзюшка со своею ссудною кассой разогнала всех порядочных людей, и остались, как видишь, одни только зулусы… эти Дудкины, Будкины… Ну, кушай чай…
Гаврила подносит графу чай.
Зинаида Савишна(озабоченно Гавриле). Ну, как же ты подаешь? Принес бы какого-нибудь варенья… Кружовенного что ли…
Шабельский(хохочет, Иванову). Что, не говорил я тебе? (Лебедеву.) Я с ним пари дорогой держал, что, как приедем, Зюзюшка сейчас же начнет угощать нас кружовенным вареньем…
Зинаида Савишна. Вы, граф, все такой же насмешник… (Садится.)
Лебедев. Двадцать бочек его наварили, так куда же его девать?
Шабельский(садясь около стола). Всё копите, Зюзюшка? Ну, что, уж миллиончик есть, а?
Зинаида Савишна(со вздохом). Да, со стороны поглядеть, так богаче нас и людей нет, а откуда быть деньгам? Один разговор только…
Шабельский. Ну, да, да!.. знаем!.. Знаем, как вы плохо в шашки играете… (Лебедеву.) Паша, скажи по совести: скопили миллион?